пехоты вальяжно отделились инициаторы сего мероприятия и смело направились к нам.
– Ну что, командиры, бабки принесли? – С презрением и бесстрашно бросили нам вопрос парни, чувствуя за собой сильную поддержку.
– А ху-ху не хо-хо…? – Также нагло последовал ответ, чем немало озадачив противную сторону. Они просто были уверены, что увидев такую силу, мы пасанём и если даже мы и не принесли денег, то они нас запросто додавят. Но мы были настроены драться при любом раскладе и это выбивало вымогателей из колеи.
Парни загорячились, стали наезжать на нас, пугая дальнейшими разборками и обрисовывая наше мрачное, совсем недалёкое будущее – голые, нищие, без квартир и машин офицеры и такие же нищие и обездоленные члены семей. В обоюдной словесной перепалке были расставлены все точки, прозвучали слова взаимных оскорблений и перед воротами КПП повисла зловещая тишина. Жители городка, которые в этот момент оказались невольными свидетелями «Стрелки», испуганно шмыгали мимо нас, старательно отводя глаза от агрессивно настроенной толпы.
Что ж все слова были сказаны и теперь осталось только драться. Парни обернулись на свою силовую поддержку и те, бросив сигареты на снег, не торопясь, но с угрожающим видом направились в нашу сторону. Впереди пёр бычара: бритая рожа, покрытая устрашающими шрамами. Расстёгнутая на груди дорогая кожаная куртка, а на толстой шее непременный атрибут – толстенная золотая цепь. Сзади, ухмыляясь и предвкушая разгром офицерни двигались подельники, такие же уроды. Главное, что убивало нас, они ничего не боялись. Раньше, в нормальное советское время если офицера не дай бог где-то, кто-то избил, то делом об избиении занималась не ментовка, а Комитет Государственной Безопасности. И разбирались они быстро и круто. А сейчас государство нас бросило и мы должны были защищаться сами.
Покрепче ухватив черенок от пожарной лопаты, я внутренне собрался и стал выбирать себе противника и выбор был небогат: все были гораздо крупнее и тяжелее меня. Ребята тоже рядом перетасовывались, выводя более сильных в первые ряды.
– Ну, сейчас закрутятся дела…, – со злой лихостью промчалась наверно не только у меня горячечная мысль. – И если мы сейчас проиграем драку, тяжеленько нам придётся. Наваляться суки…
Я оглянулся назад и в этот момент увидел Андрюшу, который вывернул из-за ворот и, вытирая губы рукой, при этом что-то дожёвывая, пробрался в первый ряд нашей шеренги.
– Ребята, извините, – виновато закричал командир разведроты, – на ужине в офицерской столовой задержался. А кого тут бить?
Подсказать и показать кого надо бить – никто не успел. Андрюша развернулся и со всей дури ударил кулаком в челюсть главного громилу, стоявшего напротив него и с любопытством смотревшим на казавшегося наивным военного здоровяка. Если бы я попал под этот удар, то одно из двух – либо у меня оторвалась голова, либо моё тело в полёте смело бы сзади стоящих. Но бандит весил килограммов 130 поэтому он мгновенно вырубился и рухнул
