style="font-size:15px;"> Лицо Анджали долгое время оставалось хмурым. А потом разгладилось.
– Тебе с этим помочь? – спросила она.
Я взяла чемодан и подняла на следующую ступеньку.
– Я справлюсь.
– Хорошо, если ты уверена. Знаешь, здесь нет лифта.
Она пошла наверх, но вскоре остановилась, потому что я не последовала за ней. Она заметила, что я задержала взгляд на висящей над камином фотографии, стараясь понять, почему она меня так беспокоила. Теперь она выглядела обычно. Даже совсем не злой.
Что не приблизило меня к пониманию.
– Эй, – сказала Анджали. – На твоем месте я не стала бы здесь задерживаться.
Она поскакала по ступенькам, двигаясь так быстро, что мне пришлось ее догонять.
Мы топали по многочисленным крутым ступенькам, которые лихо закручивались – чем выше, тем сильнее. Я шла за Анджали и тащила за собой чемодан.
Она спросила меня через плечо:
– Что тебя сюда привело? Я сбежала и никогда не смогу вернуться – Нью-Джерси не так далеко отсюда, но я вряд ли встречу здесь кого-нибудь оттуда, так что здесь я чувствую себя в безопасности. А ты?
Она говорила об этом так открыто, так искренне, что я поразилась.
– Я с севера штата, – ответила я. – И я здесь ненадолго – на месяц.
Она как-то странно на меня посмотрела, словно не верила, что я скоро захочу отсюда уйти. Я продолжила подниматься за ней и больше ничего не сказала.
– Это у тебя синяк или что? – Она прижала руки ко рту. – Поверить не могу, что спросила, прости. У меня такое ощущение, что я не думаю, прежде чем говорю…
– Все нормально. – В голову легко и быстро пришла ложь. Похоже, меня вымотала поездка. Возникали проблемы с подробностями. – На меня напали. Выпрыгнули из ниоткуда и… понимаешь…
Секундочку. Эта ложь слишком похожа на правду.
Это произошло всего день назад, но все казалось каким-то расплывчатым, как бывает, когда я выпью. Иногда картинка приобретала четкое изображение. Я видела перед своими глазами зеленый кроссовок с белыми шнурками, а потом этот кроссовок уже устремлялся ко мне размытым пятном, зеленым и белым, грязным и быстрым, и попадал прямо по моему лицу. Это лишь начало. Мне снова стало холодно, как и до этого. Я увидела ветви деревьев, которые трещали, пока я пробиралась сквозь них. Часть леса – слишком темную, слишком густую, слишком далеко от дороги. Что-то происходило с моим ухом или внутри него, как-то странно гудело. Лодыжка сдавалась. На языке наждачка. Боль в лодыжке. И я села.
Это происходило в реальности. Я сидела на ступеньке, а Анджали остановилась чуть выше и смотрела на меня. Вокруг нас крутилась пыль.
– Устала подниматься? – спросила она.
– Мне нужна секундочка, – ответила я.
– Так на тебя напали?
Да, так лучше.
– Они забрали все мои деньги и мамино украшение. Черный опал, очень редкий. Я старалась бороться, но…
Зачем я упомянула
