вы взяли?
– Да тут и скрывать нечего, – добродушно усмехнулась та. – У тебя на лице все написано, девочка моя.
– Я и сама не знаю. Просто ужасно тяжело на душе, – с легким смущением призналась я. – Наверное, это и есть любовь… Авиа, я просто не понимаю, как я могла так поступить. Я ушла, ничего так и не объяснив. И теперь я терплю боль на сердце.
Я ожидала, что старая женщина понимающе улыбнется, как бывало раньше, но та в ответ лишь задумчиво покачала головой, устремляя взгляд в небо.
– Николь, я так не думаю. Это не может быть любовью, вы разные. Понимаешь.
– Но почему ты так уверенно говоришь об этом? – упрямо возразила я, не ожидав, что к моим чувствам отнесутся столь небрежно. Недоверчиво поджав губы, я продолжила: – Почему вы думаете, что знаете это лучше меня?
– Вот настанет время – и ты все поймешь сама, – улыбнулась одними уголками губ Авиа.
– Когда думаю о нем, кажется, что не смогу выдержать больше ни дня разлуки, – с жаром начала говорить я, чувствуя, как от торопливо зазвучавших слов образуется горячий комок в груди, как всегда бывало при мыслях о любимом. – Невозможно даже представить, что мы не сможем быть вместе, кажется, я могу перевернуть и небо, и землю ради встречи с ним. Разве это может быть чем-то иным, кроме как любовью?
Старая женщина морщинистой рукой нежно заправила золотистые пряди, своевольно выбившиеся из прически Николь. – Когда ты встретишь на своем пути ту самую настоящую любовь, то все поймешь без лишних слов.
– И как же мне тогда узнать её? – поразмыслив, задала новый вопрос я. Все внутри протестовало от слов Авия, но она редко когда ошибалась.
– Любовь – это не тогда, когда сердце разрывается из-за другого человека, – медленно покачала головой собеседница. – Любовь – когда оно рвется ему навстречу. Когда счастье того, другого, вдруг становится важнее собственного. И когда можно добровольно отречься, согласиться на разлуку, на расставание, даже уйти. Уйти, понимая, что эта боль окажется меньшим злом. Надеюсь, тебе не придется испытать эту сторону любви.
– Это не любовь, – медленно протянула я, и в глазах мелькнуло разочарование. Но потом меня, осенило, я поняла то, что не поняла Авиа. – Авиа, а я ведь ушла. Я согласилась на разлуку, на расставание. Это я уже сделала. И сердце именно рвется навстречу, так было и так будет всегда, Авиа. Я уже испытываю на себе эту сторону любви. – Сказала я. – На душе тяжесть, в сердце боль.
Я закрыла руками лицо, пряча свои слезы.
– Успокойся, моя дорогая. Все будет хорошо. – Произнесла Авиа.
***Зеленые глаза навсегда станут для него потеряны, он не сможет смотреть в них и видеть отражение себя. Не сможет прикасаться, хотя бы на мгновение, к зовущему, нежному телу. Хотелось выть от отчаяния. Она ушла. Другого ожидать не нужно было, это и так было понятно. Она все годы скрывала чувства, и теперь, когда я, наконец, сам понял свои чувства именно к ней; я понимаю, как было
