потряс им, оглядывая класс мрачным взором.
– Кто бросил?!
Тишина разлилась между партами. Стали слышны звуки, доносившиеся с улицы – урчанье моторов, редкие гудки.
– Я спрашиваю, кто бросил? – вновь прокатилось по классу.
И опять ни слова в ответ. Я отводил глаза и видел, что все остальные поступают так же. Калашников положил учебник на ближайшую парту.
– Хорошо, вы не покинете класс, пока не сознается тот, кто бросил книгу. Или кто-то другой не скажет мне, кто это сделал. Будете сидеть хоть до завтрашнего дня.
Он повернулся и важно вышел, но дверь оставил открытой.
Признаться, я не знал, кто бросил злополучную книгу. В пылу шуточной потасовки я был занят чем-то другим. Но если бы знал, как и другие, молчал бы. Выдать одноклассника – покрыть себя страшным позором. Хотя дело происходило в Латвии, отношение к власти было такое же, как в России: сотрудничать с властью против кого-то, стучать, доносить считалось последним делом. Наверно, потому, что Латвия, хоть и с опозданием, но тоже узнала, что такое арест, лагерный срок, а то и расстрел по доносу соседа, который позарился на твою комнату, сослуживца, которому кажется, что ты перешел ему дорогу; что означает высылка неблагонадежных целыми семьями в Сибирь. И тут, на латвийской земле, успели хлебнуть советской действительности сталинских времен.
Мы сидели довольно долго, не покидая парт. Прозвенел звонок, началась перемена. Мы слышали доносившийся из коридора шум, видели проходивших и проносившихся мимо дверей учеников. Потом перемена закончилась, а мы всё сидели. Наше коллективное заточение порядком начинало тяготить меня, прежде всего своей неопределенностью. И я, желая дать разрядку, довольно громко, впервые нарушая относительную тишину, проговорил:
– Если вы скинетесь по три рубля каждый, я скажу, что это я бросил, и мы пойдем по домам.
Я выдал это в шутку. Честно говоря, я не верил, что мои одноклассники станут собирать деньги, чтобы поскорее освободиться. Но то, что произошло дальше, оказалось неожиданностью для всех, а прежде всего – для меня. В класс ворвался Калашников, который, судя по всему, находился рядом с классом и подслушивал. Вид у него был разгневанный.
– Что ты сказал?! – выпалил он. – Что ты сказал?! Встань, когда с тобой говорит директор. – Я медленно поднялся. – Ты понимаешь, что сказал? Разве советский школьник может сказать такое?! Ты советский школьник? – Я растерянно пожал плечами. – В какой семье ты растешь? Какие книги читаешь?
Сомнение относительно порядочности моих родителей разозлило меня, и я, не долго думая, ответил:
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными
