ится, по крайней мере, до этого момента, три года проучился, в совершенно другой группе. Никто не слышал, чтобы он собирался переводиться на их факультет. А если он перевелся их группу, то, во всяком случае, его в аудитории нет. Но упрямый преподаватель всмотрелся в свой талмуд и прочитал.
– Вайнтрауб Светлана Николаевна.
И тут смущенно отозвалась Светка Петрова. Оказывается, никакой канцелярской ошибки не было. Не скажешь, что группа тихо ахнула. Это больше касалось девочек. А девочки умеют хранить гробовое молчание. Словно это минута молчания или вынос знамени. Преподаватель не почувствовал момента, но перекличка пошла через пень колоду. Была получена столь обильная почва для отвлеченных размышлений, что это мешало сосредоточиться. Ганина, которая оказалась в списке сразу за Светкой, съязвила, что она пока Ганина. Фамилию Гринблат пришлось повторять два раза. Полина не сразу откликнулась. Ей, комсоргу, было о чем подумать.
Просто так фамилию Петрова на фамилию Вайнтрауб не меняют. Светкины подруги, особенно те, что душа в душу прожили с ней два года на Стромынке, а потом год на Соколе, прежде всего, удивились, почему их грубо обошли. Светку напрямую не спрашивали, но присматривались к ее фигуре, изменения в которой могли бы объяснить резкую смену фамилии. Но никаких изменений не просматривалось. И после долгих размышлений решили, что Вайнтраубы элементарно пожадничали. Вот и провернули все на каникулах. И только сейчас спустя несколько учебных дней девочки заметили, что Светка-то в общаге на Соколе не живет. И не будь переклички, Светка могла маскироваться и дольше. Но время все равно расставит все по местам.
Но как до этого дошло? Девочки в группе просеивали свои воспоминания через мелкое ситечко. Лена Литвинова вспомнила, что вроде бы еще на втором курсе, Петрова повиливала хвостом перед Вайнтраубом. Шабрина высказалась в том духе, что Светка дает. Глупо сменила русскую фамилию на невесть что. И в том, что они замотали свадьбу, сказалась фамилия. А Ганина сказала, что это как раз Вайнтрауб дает. Москвич, и собой недурен, а женился на иногороднем кузнечике. Или даже мухе – цокотухе. Когда с подачи Подзоровой выплыло слово мезальянс, девочки стали прикидывать, кто кого замезальянсил. Ганина высказала мудрое, но уже неактуальное предложение, что лучше бы Вайнтрауб взял Светкину фамилию. Петровым ему бы стало проще жить. И Светке тоже.
Теперь, в начале нового семестра, с большим запозданием до девочек дошло, почему прошлой зимой на общей физической подготовке, рядом с Петровой на лыжне частенько выныривал Валерка. Тогда бы им задуматься. Ведь расписание его группы не совпадало со Светкиным. Вот оно что! Значит, сие было не простым совпадением. Значит, Валерка, пропуская занятия, таскался в Измайловский парк, не из спортивного интереса, и не ради благородного патронажа, чтобы уберечь приехавшую из бесснежного города Шевченко Петрову от падений на лыжне. Таскался, чтобы лишний раз подержать ее за локоток и за иные, абсолютно не вдохновляющие, по мнению Ганиной, места.
Вот и додержался! Вот и сказались последствия лыжни! Конечно, лыжи на легком морозце в парке, да еще с таким воробышком, у которого и румянец на щеках, и озорно выбивается белая челка из-под синей лыжной шапочки, – это подкупает. А если синяя шапочка гармонирует с синевой ее глаз, а красный бубон на шапочке, похож на бултыхающееся в сладкой истоме Валеркино сердце, и находится на его уровне, – это трогает, это подкупает. И ее лыжная безграмотность очаровывает. Справедливости ради комсорг группы Гринблат отметила, что и великого Маркса в женщине подкупала слабость, но Маркс не растрачивал свои способности на лыжные прогулки с дамами.
Что касается Полины, она тоже частенько падала на лыжне. Но, увы, ей приходилось выкарабкиваться самостоятельно. Мало того, ей передали, что кто-то из парней сострил, что Полине лучше бы не на лыжах ходить, а ядро толкать. А ведь лыжи самая популярная в Москве зимняя спортивная дисциплина. Но Полина лыжи не уважала, считая, что для члена институтского комитета комсомола, лыжи далеко не самое главное.
Вайнтрауб, которого прежде относили к категории «в общем, то ничего», после новостей с Петровой был девочками Светкиной группы низведен до разряда сентиментальных идиотов, и тихушников. Он оказался таким конспиратором, таким партизаном, что зимой, и даже весной, когда снег сошел, девочки еще не списывали Вайнтрауба из «в общем, то ничегошного», разряда
Девочки проморгали развитие событий, которое довершила весна. Свежая травка и цветущие деревья впечатляют сентиментальных идиотов сильнее, чем лыжня. Шепот молодых листьев, подобен заговорам шаманов. Идиоты смотрят в глаза своих пассий и забывают поглядывать на календарь. Счастливые не наблюдают часов, а счастливые идиоты даже не смотрят в календарь. А ведь человечество не зря сделало такое великое изобретение, как календарь, не напрасно на протяжении веков его подправляло. Даже сам папа Римский. Большевики ввели новый стиль не от нечего делать, а для торжества прогрессивного человечества. А те, кто не смотрит в календарь, которые плетутся в хвосте у прогрессивного человечества, вдруг обнаруживают, что весна закончилась. Впереди сессия
