Кваквы – несколько высокомерным и недовольным. – Только не Кваква я, я – Акава. И если ещё раз ошибёшься, то не сносить тебе головы.
– Вон как заговорила, будто и правда королева какая, – присвистнул Самсон, но решил не обращать внимания на такой маленький недостаток. Тем более, что супруга никогда не отличалась покладистым характером.
Он даже решил, что не будет замечать длинных ушей с кисточками на концах и зелёных волос. И острые когти, которые жена, словно кошка, выпускала, когда сердилась, он тоже решил не замечать. И высокий рост супруги Самсон тоже проигнорировал, думая, что после пяти лет брака со страшной жабой ему не стоит быть привередой.
Кваква… то есть, теперь Акава, потянулась, потом провела руками по крепкому, стройному телу. Она будто вспоминала его, трогая узкими ладошками. Самсон сглотнул, почувствовав, что во рту вдруг пересохло. А супруга покружилась на носочках, счастливо смеясь. Она вытянула руки и, приподняв над головой тяжёлую копну волос, резко отпустила. Волосы зелёным водопадом укутали её.
Рыжий вор стоял, разинув рот и хватая воздух, который ни как не проталкивался внутрь. Лицо его стало свекольно красным, спина взмокла, а коленки ослабли. Такой перемены внешности он не ожидал, и зрелище это выбило бы из колеи более холодного и спокойного человека, а Самсон спокойствием и выдержкой никогда не отличался.
Он забыл обо всём, даже об Аполлоше, что тихонечко лежал возле каменного бортика, что окружал мутный колодец.
Глава 7
Трое друзей быстро летели над лесом. Ковёр-самолёт нёсся стрелой, но охваченным беспокойством пассажирам это казалось медленно. Приземлившись в лесу, друзья сразу же увидели древесных гномов. Малыши подпрыгивали от нетерпения, рассказывая как найти вход в подземелье. Так же рассказали они, что место это опасное, и гномы туда не суются. Там даже землеройные гномы, на что уж подземные жители, не водятся. В их рассказ постоянно вклинивались эльфы, что только добавляло путаницы. Эльфы рассказывали о каком-то чудовище, которое поедало людей. За это оно было то ли убито, то ли уснуло вечным сном, что впрочем одно и то же. Король Полухайкин решил, что разбираться будут на месте и просто приказал эльфам проводить их к норе.
Дыра в склоне поросшего лесом холма была достаточно большой, чтобы Гуча, Бенедикт и Полухайкин вошли, не наклоняясь. Они долго шли по сырому подземному ходу, пока тоннель не разделился на три одинаковых коридора. У развилки стоял камень, и Гуча, который видел в темноте как днём, прочёл следующую надпись:
– Направо пойдёшь – богатым умрёшь; налево пойдёшь – женатым умрёшь; прямо пойдёшь – никогда не умрёшь. Ну, и что будем делать? – Он повернулся к друзьям и вопрошающе взглянул на них. Ему очень не нравилось то, что придётся разделиться, но другого выхода он не видел. И Полухайкин, и Бенедикт тоже понимали это. Обезьяна могла пойти любым из трёх путей, и терять время на две, как минимум, бесплодные попытки, когда малышка Мексика находится в опасности, они не имели права.
