сейчас узрите:Великий подвиг сердцем чтём,
И жизнь отдали не бесследно,
О ВАС мы память бережем!
Низкий поклон Вам, Деды, Бабушки,
Прадеды, Прабабушки…
Николай Будаев
Память о войне…
Память о войне… Она священна и дорога моему сердцу. И не потому, что эта дань уважения… Нет. Это история моей страны, моя история.
Память о войне… Она проходит через все поколения, через все сердца людей… Она частичка меня. И когда я встречаю 9 Мая, мне и радостно, и горько одновременно… Как же я переживаю, глядя на лица ещё улыбающихся ветеранов, которых осталось совсем немного… И которые искренне верят, что не забыты…
Память о войне… Это страшный урок. Урок тем господам, которые ещё бряцают оружием …Пока жива память, нас не сломить…
«Смотрю я на лица седых ветеранов…»
Смотрю я на лица седых ветеранов,
На их ордена, что колят им грудь.
Хочу я прижаться к их ноющим ранам,
Сказать им"спасибо"за славный тот путь…
За смелость в боях, твердость духа, отвагу,
За дружбу, рожденную в годы войны.
За верность Отчизне, Родине, флагу,
За то, что не стали слугой сатаны.
Светлана Сапронова
«Режиссёр прикуривает «Ватру…»
Режиссёр прикуривает «Ватру»,
Собралась огромная толпа,
Ни одна оттоптана стопа
У подмостков старого театра.
Сорок пятый. Ставили Шекспира.
Изможденный битвами народ
На «Джульетту» с радостью идёт,
Жаждуя спокойствия и мира.
И не важно вовсе, что от принца
На Ромео латаный камзол,
Что неловко капал валидол
Дирижёр, посмев остановиться.
А Джульетта розой прикрывала
Безуспешно дырку на груди…
Занавес безумие родил,
Шквал оваций зрительного зала.
В перерыве долгого антракта,
Всматриваясь в тихий небосвод,
Режиссёр прикуривает «Ватру».
Шёл победный сорок пятый год.
«Далеко за околицей старой казачьей станицы…»
Далеко за околицей старой казачьей станицы,
Где в верхушках деревьев осенний туман серебрится,
Расстреляли детей под прицелом проклятого фрица.
И опять тишина, только клекот испуганной птицы.
А вдали материнские, болью сведенные лица,
Что белее платков из давно полинялого ситца,
Их насильно согнали на казнь хворостиною – вицей,
Чтобы видели, помнили, пусть им кошмарами снится,
Не позволив с детьми по христианским законам проститься!
В грязной яме сегодня не только пробитое тельце,
Там стучит, разрываясь в клочки, материнское сердце,
Ищет выхода… Бог открывает незримую дверцу,
И дано матерям видеть все и молитвой погреться,
Как
