(Маше) Маша, что бы не забыть, передай отцу, что корова опять утром мычала. Что-то с ней надо делать. Только-только заснёшь под утро – и на тебе! Ирина Николаевна тоже жаловалась.
Маша. Николай Петрович, корове же не объяснишь. Они все мычат, когда по утру в стадо забирают, радуются. А отцу… ну его! Сами скажите! (Медведеву) Пойдём, Сёма!
Маша демонстративно берёт Медведева под руку и они уходят.
Медведев. (Косте на ходу) Только ты, Костя, посильнее бей свою рельсу – боюсь, пропустим начало!
Соркин. (Смотрит вслед Маше) Дерзкая стала. В папашу своего. Иной раз так и подумаю – уволить эту семейку к чертям собачьим! Другие бы боялись место потерять. Живут даром во флигеле, оклады – что у него, что у жены – хорошие. Вся деревня им завидует – сам говорил.
Костя. Ну и?
Соркин. Ну и… Вроде уж привык к ним. Другие-то, новые как бы ещё и похуже не были.
Из-за сцены выходит Яков.
Яков (Косте). Всё закончил – сделал, как Вы сказали. (Соркину) Пивка бы, а, Николай Петрович? За ударный труд?
Соркин. Да уж, стуку было не мерено. Пойди к Полине – пусть даст тебе пару банок.
Яков. Вот спасибо, Пётр Николаевич! Уважили рабочего человека.
Соркин. Иди поспешай… Пролетарий… А то передумаю.
Яков уходит.
Костя (в спину Якову). И чтобы через пятнадцать минут назад – будем начинать!
Яков. Окей!
Соркин. Слышал? Вот она – посконная русская деревня.
Костя. Деградация полная. Ужас.
Соркин. Зря мы с тобой городскую квартиру продали. Тем более, что и денег этих, считай, не видели.
Костя. Конечно, зря. Только не мы, а ты. А я тебя предупреждал, чтобы ты её не слушался.
Соркин. Предупреждал… Я и сам себя предупреждал. А всё ж таки роднее тебя и её у меня нет никого. Вспомни, как она упрашивала. Плакала. Разве я выдержу, эх… Люблю я маму твою, вот ведь что. И отец с матерью в ней души не чаяли – поздний ребёнок, пятнадцать лет между нами разницы.
Костя. Четырнадцать с половиной.
Соркин. Да… И понять её можно – стареет ведь. Роли-то всё больше молоденьким достаются (улыбается) … вроде Ниночки твоей. Так что создать антрепризный центр – идея здравая… Да… Но затратная и рискованная. А мои финансы, сам знаешь, год от году всё хуже, не то, что в славные времена. Уже каждый рубль на счету.
Костя. В банке.
Соркин. Тут не до шуток. Кстати, и тебя касается.
Костя. Не вернёт мать тебе долга. Или центр этот прогорит, или всё равно не отдаст.
Соркин. Да… Неудобно всё-таки без городской квартиры. Как в тюрьме тут. Тебе то что – школу кончил, и уедешь учиться в свою заграницу… А ведь совсем плохо мне будет без тебя, одному-то…
Костя
