style="font-size:15px;"> – Громы Юпитера, – прошептал Макрон Катону на ухо. – Тебе не кажется, что это все же перегиб?
– Боюсь, ты прав, – тихо ответил тот.
– Я не подвизался хватать по тавернам пьянчуг. Мое дело оберегать Рим и сражаться с варварами. Только это, и ничего иного. А не всякий вздор.
Краем глаза Катон заметил, что на них поглядывают некоторые из офицеров.
– Катон, будет тебе… Сейчас не время.
– Какие еще будут вопросы? – хмуро спросил Бурр.
Среди сидящих поднялся еще один, на этот раз центурион – коренастый, с волчьей проседью; грубое морщинистое лицо обрамлено клочковатой щетиной. Этот, в отличие от предыдущего оратора, никакой нервозности не выказывал.
– Из нас здесь многие слышали о награде, которую император роздал тем, кто оставался в столице при его восшествии на престол. Годовая выплата солдатам и пятигодовая – офицерам. Это так?
Бурр вместо ответа ограничился кивком.
– Я слышал, уплачено было серебром новой чеканки, в день провозглашения императора.
– Да. И что?
– Да вот мне хотелось бы знать, когда эту награду получим мы. Те, кто был в испанском походе.
Зал оживился, загудел голосами. Взгляды многих устремились на военачальника в ожидании, что именно тот ответит.
– Императорский вольноотпущенник Паллас лично сообщил мне, что вознаграждение будет в максимально короткие сроки выплачено и остальной части преторианской гвардии. В настоящее время в казне, к сожалению, имеет место нехватка серебра. Однако теперь, с подавлением смуты в Асторге, поступление серебра из Испании ожидается со дня на день. В известной мере за это можно поблагодарить префекта Катона.
Центурион глянул на префекта и сбивчиво кивнул, после чего снова обратил взгляд на военачальника.
– И как долго нам еще ждать получения нашей доли?
– Этого я сказать не могу.
Ответ вызвал приглушенный ропот со скамей центурионов. И тут на ноги встал Макрон (так неожиданно, что Катон даже не успел его удержать).
– Друзья мои! Дозвольте мне сказать… Благодарю. – Он повернулся к Бурру: – Как ты, господин военачальник, уже сказал, я в гвардии человек новый. Быть может, кто-нибудь, включая и тебя, может сказать: вот, мол, выскочка, говорит не по чину… Но я свой перевод в гвардию добыл, можно сказать, кровью. Я воевал в Германии, Британии, Парфии, Египте, Иудее, Сирии, на Крите и нынче вот в Испании. – Он похлопал по солидному количеству наградных фалер у себя на нагруднике. – Это вот все заработано в боях. Я не щадил жизни за Рим и за своих товарищей. То же самое можно сказать о большинстве здесь присутствующих. Верно, ребята?
Он оглядел собрание, где многие из ветеранов кивками и возгласами выразили ему свою поддержку.
– Ну вот. Так что у меня и здесь сидящих есть ощущение, что свою награду мы заслужили. Пока мы были в Испании, проливая кровь в борьбе с мятежниками, остальные преторианские
