считают, что умственному развитию способствуют упорядоченность, отдых и чистоплотность. Причем они настолько в этом уверены, что, когда у малышей бывают вспышки раздражения, как это происходит с детьми во всем мире, родители предполагают, что причиной происшедшего стало какое-либо нарушение режима дня ребенка. А родители из племени кипсигис нагружают своих детей домашней работой. Начиная с двух лет детям кипсигис дают домашние поручения, тогда как в Америке детей такого возраста считают малышами, которые только начинают ходить. К шести годам эти дети, как правило, проводят половину времени, работая на благо семьи[133]. Люди, относящиеся к каждой из этих культур, не смогли бы воспитывать детей по-другому. Представьте себе американского ребенка, который в возрасте двух лет занимается работой по дому, почти не имея времени на игры. При виде такого мы бы сразу же начали сетовать о потерянном детстве, том беззаботном времени, которое предназначено для изучения окружающего мира и развития. Точно так же мать из племени кипсигис пришла бы в ужас при виде безответственного, ленивого ребенка, который не занимается ничем, кроме игр. Как такой ребенок, по ее мнению, может вырасти хоть с какими-либо мозгами? Дело в том, что все мы сходимся во мнении по поводу того, что такое ум в широком смысле этого слова, и все мы согласны с тем, что быть умным лучше, чем глупым, однако каждая культура выделяет и ценит различные аспекты ума.
Цели воспитания преобразуются или переносятся в повседневные дела, незаметно проникают в обыденные действия; они становятся тайными подсознательными мотиваторами, которые делают нас такими, какие мы есть. Как бы родители ни разговаривали со своими детьми, какие бы дисциплинарные методы воздействия ни использовали, как бы ни походили к вопросам воспитания, совершаемые ими действия имеют планомерную связь с тем, как они видят свою роль в качестве родителей. Это может быть простой выбор между различными вариантами действий в том случае, когда ребенок делает что-то неправильно. Одна мать может просто не обратить на это внимание, другая может сказать решительное «нет», а третья попытается отвлечь ребенка. Во всех этих типах реакций содержится своя подразумеваемая цель, пассивная или интерактивная. Антрополог Роберт Ле Вин считает, что эти цели имеют весьма отдаленное отношение к непосредственной ситуации, в которой находится ребенок, а в большей степени связаны со всей социальной системой и ее институциональными целями – особенно в том, что касается различных областей межличностных отношений, уровня ожидаемых личных достижений, а также степени и характера социального единства, которые поощряются в данном конкретном обществе[134]. Ле Вин делит современную культуру на два типа – аграрную и промышленно-городскую. В обществах обоих типов родители хотят разных вещей от своих детей и разных вещей – для них. В аграрных обществах, которые по-прежнему живут за счет обработки земли или выращивания животных, дети нужны родителям
Harkness and Super, 1992.
LeVine, 1974; LeVine, 1988.
