style="font-size:15px;"> – Оно осталось сухим, совершенно сухим… и совершенно чистым, насколько я видела, – продолжила Алекс. – Они нашли меня за парковкой, где я долго лежала под дождем, умудрившись остаться сухой и чистой. Как вы это объясните, инспектор Тёрнер?
– Не знаю. Может, в лаборатории что-то обнаружат… Если уже не обнаружили. Я напомню им о необходимости провести исследование. И также поговорю об этом с констеблем Бест. Хотя не сомневаюсь, что она не обошла вниманием состояние вашего платья. Ее отношение к работе достаточно серьезно.
Алекс вспыхнула, осознав подразумеваемый Тёрнером упрек, но, черт побери, она предпочла бы быть про́клятой, чем извиниться. Лора Бест даже не потрудилась позвонить и спросить, как она себя чувствует.
– Спустя несколько дней констебль Бест пыталась увидеться с вами, но вы уже улетели, – добавил инспектор. – Ваши коллеги сообщили ей, что у вас недельный отпуск.
Почувствовав, как задрожали ее губы, Алекс до боли прикусила нижнюю губу, чтобы не разреветься. Ей уже осточертело плакать, так откровенно проявляя собственную слабость. Восстановив дыхание, она немного успокоилась.
– Две недели назад у меня была нормальная жизнь. Любимая работа, коллеги, доверявшие моему мнению… А сейчас от моей жизни остались одни руины. И я не в состоянии ничего исправить. Что бы вы сделали на моем месте?
Обхватив ладонями кружку с кофе, Грег задумчиво помолчал.
– Я знал многих мужчин и женщин, переживших кризисные этапы жизни, – наконец сказал он. – Один мой друг, тоже полицейский, выполнял задание, когда произошел несчастный случай, что повлекло за собой лечение от тяжелого стресса. Он винил себя в смерти пешехода, который выскочил на дорогу перед его мчавшейся на предельной скорости машиной. Не важно, что его полностью оправдали, – он считал, что во время той гонки и преследования должен был предвидеть возможность совершенно неожиданного появления человека на дороге. Сопровождавший их вертолет не заметил того человека, напарник моего друга, сидевший на пассажирском сиденье, тоже не заметил его, но мой друг упорно винил себя. Поговорите с кем-нибудь, доктор Тейлор. Наш мозг хрупок и уязвим. Он может подвести нас, когда мы менее всего ожидаем этого, и совершенно необъяснимым образом повредить нам. Вы сможете все исправить, когда будете готовы. И жизнь ваша вновь наладится.
Глава 12
На кремовых стенах ее детской спальни в родительском доме еще виднелись шрамы от пластилина и скотча, которыми она когда-то приклеивала фотографии и плакаты, и по-прежнему в больших стеклянных рамах висели копии знаменитых работ Энди Уорхола[8] – портреты Джеки Кеннеди и Ингрид Бергман. В этой спальне она видела сладкие детские сны и мечтала о будущем.
Ноги Алекс так сильно дрожали, что от падения она удерживалась только благодаря тому, что крепко вцепилась рукой в дверцу гардероба. На глаза ей попалось платье точно такого же розового оттенка, как
Энди Уорхол (1928–1987) – американский художник, продюсер, дизайнер, писатель, коллекционер, издатель журналов и кинорежиссер, заметная персона в истории поп-арт-движения и современного искусства в целом. Известен также популярными портретами знаменитостей.
