Бурхардтом, итальянец Бензони, «не то нештатный консульский агент или вице-консул Италии, не то авантюрист, занимавшийся контрабандой оружия и серебра, не то провокатор волнений среди арабов против турок».
Во время пребывания А. Березовского в Сана’а’ арабы-старожилы рассказали ему, что «около 35–30 лет тому назад появился в Сана’а’ один русский. Знали о нем только то, что он – врач, и бежал из Сибири. Принял мусульманство. Женился на арабке. Умер бездетным. Оставил у йеменцев добрую по себе память, и как врач, и как хороший человек, отзывчивый и внимательный» (65).
Что касается гибели Бензони (вместе с Германом Бурхардтом, 8 декабря 1909 г., по пути из Мохи в Сана’а’, от рук убийц), то А. Березовский сообщает об этом следующее. Г. Бурхардт «три раза приезжал в Йемен. Последний раз оставался в Сана’а’ в течение двух с лишком лет»; собирал древние артефакты и разыскивал старинные рукописи. О самом же Бензони, бывшем кавалерийском офицере, А. Березовскому говорили, что в Мохе он «вел распутный образ жизни; и что его даже обвиняли в том, что он одновременно находился в любовной связи с несколькими арабскими и турецкими женщинами».
Из заметок А. Березовского следует, что, покидая г. Сана’а’, Г. Буркхардт известил турецкого генерал-губернатора Йемена о том, что намеревался посетить Таиз и Моху. «Благополучно добрался до Таиза». Оттуда отправился в Моху, где к нему присоединился Бензони. «Не доезжая до города Ибб, они свернули к одному небольшому местечку, чтобы осмотреть его древности, где их и убили, в получасе езды от Ибба».
Арабы, с которыми беседовал А. Березовский, сказывали, что на совести «хорошо известной туркам» банды, напавшей на путешественников, числилось к тому времени уже не одно убийство. Причем именно тех лиц, которые были «почему-то вредны или чем-то мешали» османам.
Йеменцы, пишет А. Березовский, обвиняли в случившемся турок, «желавших избавиться от Бензони», и как можно скоро. Бурхардт же стал при этом «случайной жертвой».
Согласно другой версии, слышанной им в г. Сана’а’, рассказывает А. Березовский, имелась среди йеменских арабов группа «организованных националистов», которые, «независимо от имама», хотели освободить страну от турецкого ига. «На службе у этой группы состояла банда под началом сына знаменитого некогда шейха, служившего у покойного имама начальником его войска». Набрана была из отчаянных людей одного из самых воинственных йеменских племен. Смысл убийства двух известных европейцев заключался в том, чтобы «вызвать вмешательство» иностранных держав в дела Йеменского вилайета Османской империи (66).
Повествуя о памятниках Древнего Йемена, А. Березовский отмечал, что больше всего он видел их в тех местах, где располагались столицы именитых йеменских царств – Саба’, Ма’ина, Катабана и Химйара. Именно там находились развалины величественных некогда дворцов и храмов, и плиты с древними письменами (копии с них сняли Галеви, Глазер и Капротти). Как утверждали йеменские евреи, на некоторых
