вам довеку жить, там вам отныне быть.И будьте вы, мои слова, сильны,
И будьте вы, мои дела, лепки.
Что я сказала, что недосказала -
Господь поможет,
Всю мою болезнь превозможет.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Перенос болезни на ветер
Из письма: «Хотела рассказать о моем чудесном исцелении. Когда моя мама была беременна мною, к ней на улице подошел нищий горбун – он всегда побирался у церкви, мимо которой мама на работу ходила. Он ей сказал, что, к сожалению, ее дитя не будет счастливо. „Это девочка, она родится с отметиной на шее и всю жизнь будет страшно болеть, умрет молодой!“
Мама тогда очень расстроилась. Но все убедили ее, что горбун просто сумасшедший. Однако, когда я родилась, мама впервые взглянула на меня и вскрикнула – на моей шее было большое родимое пятно. Мама, конечно, тут же вспомнила слова горбуна.
С самого детства я очень много болела. Мне кажется, в больницах я проводила больше времени, чем дома. У меня нашли целый букет аутоимунных заболеваний. Ничего с этим делать было невозможно – только купировать приступы. Мама была вынуждена уволиться с работы, все время она проводила со мной. Она пробовала все методы лечения – и традиционные, и нетрадиционные. Меня возили к пожилой китаянке на иглоукалывание, меня отпаивали какими-то горькими алтайскими травами, сажали на мою кожу пиявок, купали меня в проруби – в полнолуние, с особенными словами. Пичкали лекарствами, возили в приморские санатории, показывали светилам медицины. Ничего не помогало. Я даже в школу ходить не могла, была на домашнем обучении.
Жизнь у меня была довольно тоскливая. Друзей не было вообще – а откуда им взяться? Гулять меня не выпускали. Я только и делала, что книги читала да телевизор смотрела.
Мне было уже семнадцать лет, когда мама наконец нашла человека, которому удалось меня исцелить.
К слову, выглядела я максимум на двенадцать лет. И очень переживала. Мне хотелось вести такую же жизнь, какую вели мои ровесницы. Хотелось кому-то понравиться. Нарядиться. Сходить на танцы, в конце концов! Но я смотрела в зеркало и понимала, что ничего такого мне не светит. Я была очень маленького роста, да еще и вся такая неказистая, кожа да кости. У меня были редкие тонкие волосы и торчащие вперед зубы. Я носила очки, а кожа моя цветом напоминала серую оберточную бумагу.
Когда одним майским солнечным утром мама сообщила, что мы улетаем, я восприняла это с энтузиазмом. Понадеялась, что меня везут в санаторий в Крым. Однако, когда выяснилось, что летим мы в Новосибирск, чтобы потом добраться до полузаброшенной деревеньки и встретиться с какой-то чудо-женщиной, которая мне поможет, я приуныла. Ничего интересного. Тяжелая дорога, глухомань, очередная бесполезная встреча, за которую мама заплатит кучу денег. Я знала, что все свои деньги мама тратит на мое лечение. Мне было ее жаль даже больше, чем саму себя. Мама очень рано постарела. Она не позволяла себе вообще никаких излишеств. Ходила в одном и том же платье, до дыр стаптывала обувь, сидела месяцами на гречке и морковке. Она рано поседела и не видела
