– каждый решает за себя сам. Взрослая жизнь – это выбор, это ответственность, это возрастание, это страдание, это уроки, это опыт. И многие, многие и многие ни за что не захотели бы от этого отказаться. И Господь дает людям это – пройти через взросление, через опыт, муки и счастье – через земную жизнь. Но, видимо, рождаются и такие души, которым почему-то уже в самом нежном возрасте была определена готовность к Царствию Небесному, и Господь, видя, что им ничего уже более не нужно здесь, прекращает их земную жизнь, призывая эти души к себе. Не зря рассказы о том, как мать едва ли не угрожая Господу, вымаливала у Него для себя умирающее дитя, нередко оканчиваются трагично. Ребенок, вырастая, извращает свою душу настолько, что его кидает во все тяжкие, и мать вместо чистого ангела, каким мог бы стать почивший младенец в Царствии Небесном, получает злое, жестокое и коварное существо… Иван Карамазов в романе Достоевского вполне естественно приходил в негодование, описывая страдания детей. Но он не мог поверить в то, что земная жизнь лишь преддверие вечной, его воображение рисовало ложную картину всеобщей гармонии, в которой нет места ответственности за свои грехи. И главное, жалея детей, Иван оставался совершено равнодушным к страданиям взрослых, тогда как все – Дите.
Смерть детей… Вспомним о мальчике, который, умирая, говорил, что он идет домой. «Смерть» – слово страшное здесь! Но оно не пугает тех, кто верит в то, что с уходом из этого мира не заканчивается ЖИЗНЬ, как раз напротив. Жизнь только начинается.
Походите по берегу, соберите горсть камушков. Рассмотрите их. Ни один из них не схож с другим один к одному! Вы можете перерыть весь мир, но не найдете двух одинаковых камней, идеально повторяющих один другой. Так и человеческие судьбы. Каждая судьба – это тайна. Тайна Промысла Господня. Какой-то младенческой душе, яркому алмазику, уготовано Царствие Небесное – сразу после рождения. Кто-то еще будет трудиться до самой смерти, и жизнь, быть может, покажется ему черной, как уголь, но в итоге и он вернется Домой, в Царство вечной Радости. Ибо алмаз и черный уголь – по сути своей – одно и то же.
Первые дети – христианские святые – были прославлены именно по факту своей смерти. Не стоит неверующим возмущаться по этому поводу – Господь не создавал зла на земле. Самый могучий Ангел извратил себя как Божье творение, и люди, согласные с его внушениями, сами сеют зло в этом мире. Зло порождает зло, порочная цепь сделается все прочнее. Мир лежит в тоске, мир лежит в тени. Но никакое зло не уничтожит в нем свет и чистоту. Когда Господь забирает к себе – в сияние радости, чистые души невинных детей, – над нашей скорбной землей зажигаются путеводные огоньки, рассеивающие мрак. Это молитвы за нас тех, чью земную жизнь зло прервало в самом начале, но не уничтожило жизнь истинную и вечную. Мир стоит святостью и молитвой чистых душ – иначе он давно бы захлебнулся в кровавых потоках.
И вот, четырнадцать тысяч маленьких светочей озарили землю, которая дождалась пришествия Господа. Зло, питаемое властолюбием, обрушилось на Божественного Младенца, но не в силах ничем
