style="font-size:15px;"> – Не продержится долго Ольгерд, – говорил Дмитрию опытный воевода Дмитрий Боброк.
Дмитрий кипел от злости, рвался в бой.
– У Ольгерда своих забот хватает, – успокаивал его Боброк, – то немцы, то псковичи рвутся в Литву. Уйдет Ольгерд, а нам свои силы поберечь надобно.
Три дня и три ночи стоял Ольгерд под стенами Москвы. Он понимал, что силой ему город не взять. Держать осаду морозной зимой долгое время было тяжело. Раздосадованный Ольгерд приказал сжечь вокруг Москвы все уцелевшие селения. Много народа погубил литовский князь, иных увел в плен. Разорения, учиненные Ольгердом были похлеще татарских.
«…И никогда прежде Литва не причиняла такого зла Москве, и не только Литва, но и татары», – сообщает Рогожский летописец.
Дмитрий не мог потерпеть такой обиды. В отместку московский князь разорил смоленскую землю, памятуя о том, что смоленский князь помогал литовцам. Дважды московские войска разоряли Тверское княжество.
Михаил снова обратился к Ольгерду. Но литовский князь был занят войной с орденом крестоносцев и не мог помочь своему шурину.
Тогда Тверской князь решил просить защиты у Орды, где в это время всеми делами распоряжался Мамай. Он не был потомком Чингисхана, и потому не мог называть себя ханом. Однако это был умный, властолюбивый, расчетливый человек. Мамай назначал угодных себе, малодушных наследников, сам же правил от их имени. Как только мнимый хан пытался действовать самостоятельно, Мамай отдавал распоряжение убить непокорного.
С богатыми дарами Михаил отправился к Мамаю. Много наобещал Михаил ордынским князьям, заверив их, что только Москва мешает другим удельным княжествам посылать в Орду свои богатства. К тому же и сам Мамай был озабочен возвышением и укреплением Москвы. Мамай, не раздумывая передал Тверскому князю ярлык на великое княжество.
– Не бывать этому! – сказал Дмитрий, узнав о решении Мамая.
Московский князь выставил заставы, чтобы схватить Михаила. Тверской князь опять нашел прибежище в Литве. Жена Ольгерда, приходившаяся Михаилу сестрой, долго уговаривала мужа помочь ее брату, и Ольгерд отважился на новый поход против Москвы.
Великий князь, посовещавшись с боярами, решил, что и на этот раз у него недостаточно сил, чтобы противостоять Ольгерду, и потому снова заперся в Кремле.
– Ни к чему нам свои силы на литовцев тратить, – считал Дмитрий. – Постоят да и уйдут, как в прошлый раз.
Иначе думал двоюродный брат Дмитрия Владимир Андреевич, удельный князь серпуховской и боровской.
– Негоже нам от литовцев укрываться, – молвил он.
Вместе с войском Владимир ждал Ольгерда в Перемышле. Его поддерживал князь рязанский с дружиной.
Восемь суток простоял Ольгерд под Москвой, а потом запросил перемирия, понимая, что покорить Москву ему не удастся. К тому же он опасался войска Владимира Андреевича, которое могло застать литовцев врасплох.
– Будет
