не стала – обвенчалась с ним в Лазаревской церкви.
А беда не отступала от земли русской. Вслед за голодом начался сильный мор от болезни «пострел». У людей на теле появлялись страшные язвы. Захворавшие умирали мучительной смертью в короткий срок. Пораженные ужасом жители села Лазарева запирались в домах и не пускали к себе больных, боясь даже прикасаться к их одежде. Не обошла стороной болезнь и дом Ивана и Дуни – заболели оба, а потом слег и Миша.
Каждый день приходила Марфуша, приносила еду, целебные мази и отвары от госпожи Иулиании. И болезнь стала отступать. Но однажды сестра не пришла.
Миша по молодости лет быстрее поправился и уже мог немного ухаживать за матерью и отчимом. Но кормиться было нечем. Дуня молилась о том, чтобы управил Господь жизнь Мишеньки, послал здравие мужу, а сама она готова была к смерти. И вдруг к ним в избу зашла госпожа Иулиания, перекрестилась на красный угол и поставила на лавку большую корзину, с которой раньше ходила Марфа.
Собрав все свои силы, Авдотья поднялась с лавки и упала к ее ногам.
– Благодетельница, ты ли в нашем доме? Как могла ты прийти к нам, больным и убогим? Не пристала бы к тебе эта зараза!
– Бог с тобой, Дунюшка! – поднимая ее, сказала Иулиания. – Заразы я не боюсь, ибо жизнь и смерть мои в руках Господа. Сестра твоя Марфушка совсем слегла. Потому сама я пришла к вам. У дороги видела я людей несчастных. Видно, больны они. Позволишь ли ты мне привести их сюда, помыть в твоей бане и лечить их у тебя в доме?
– Как не позволить, госпожа ты наша? Раз ты не боишься болезни, так чего же мне, самой больной, бояться? Только не помощница я тебе, как видишь…
– Ничего, Бог даст, и ты поднимешься. А пока я сама справлюсь.
Иулиания привела во двор двух женщин, а с ними еще двух деток и мужчину. Детей положили на скамью, а взрослые легли прямо на землю. Они были слабы от голода и усталости.
Миша помог натопить баню. И госпожа Иулиания сначала вымыла своими руками девочек, потом женщин – их мать и бабушку. Дошел черед и до мужчины – отца. Он никак не мог согласиться на то, чтобы его мыла госпожа Иулиания, но у самого сил не было. Тогда с ним пошел Михаил.
Всем Иулиания принесла одежду – чистую, новую, а их тряпье тут же сожгла в печке. Обнаруженные язвы смазала снадобьем, которое приготовила сама. Напоила всех отваром из целебных трав, со свяченой водой, каждому дала по кусочку просфоры. Занимаясь этим, госпожа Иулиания непрерывно читала молитвы.
На полу в избе постелила она солому толстым слоем, накрыла домоткаными половиками, чистой холстиной и уложила путников, которые тут же уснули. Мишу, Дуню и Ивана она напоила тем же отваром, смазала их заживающие язвы. Потом достала из корзины большую миску с кашей, щедро сдобренной маслом, и каравай хлеба.
– Как стемнеет, опять приду, – пообещала Иулиания. – А сейчас вернусь домой, пока не хватились. Тайком я ушла, сказала, что молиться буду, чтобы не беспокоили. Вот я тут с вами и помолилась.
