переодеваться пойдем. Такая толпа набежала, не продохнёшь.
Марина стояла, так ничего и не сказав. Андрей улыбался Богомолову. Тот кивнул Андрею и отчеканил:
– Рад встрече. Увидимся, как говорится, на работе.
– Всего хорошего, – Андрей подумал, что сейчас они уйдут, и Марина будет шипеть, что эта коза в шубке на нее налетела и, вообще, жируют сволочи.
Взял Павлика за ворот:
– Еще кружок, банда?
Марина заиндевела лицом, сжала губы, то ли от мороза, то ли от обиды.
– Нам домой пора. Наталья Николаевна уже замерзла там, – она показала глазами на борт, за которым стояла мама.
Лишь бы она её «мамой» как-нибудь не назвала.
– Да ладно тебе! – он улыбнулся Марине. – Круг еще! А то даже не раскраснелись.
Андрей схватил Павлика и медленно скользя, они поехали.
А ведь ты сам напрашиваешься. Как ей на тебя с сыном глядеть? Про Богомолова не сказала. Сильная все-таки. На меня бы такая Лиза налетела, в лед бы втоптал. Может, не случайно мама им пироги носит?
Андрей поддерживал Павлика и искал в толпе мохнатую шапку. Вспоминал коротенькое пальто, мельком схваченные, обтянутые черным, изящные черты. И белые коньки как на ней сидят! Тут у всех женщин белые, у Марины тоже, только это не то совсем. Совсем не то… Что ты о ней думать не перестаешь? Студенточку захотелось? Бархатистая кожа, свежая грудь, ясные верные глаза… Она лет на десять тебя моложе. Может, на семь. Если не на пятнадцать. Отец суровый дальнобойщик и старший брат боксер. Ну, самбист. Эй, одернул он себя, завтра про всё это писать. Мэры, депутаты, ленточки. Савельич мозг выгрызет, почему так мало текста. А с чего тут будет? Престарелых конькобежцев опрашивать что ли? Не видно её, уехала, похоже.
– Это кто там подошел к вам, когда Павлик упал? – спросила мама, когда вышли с катка.
– Богомолов. Есть у нас такой, депутат молодой, – Андрей усмехнулся случайной рифме.
– Ты с ним держи себя повежливее, сынок, хоть вы и ровесники почти. На работе говорят, он – будущий мэр.
– Не слышал, – хмыкнул Андрей. Он смотрел на тихонько стареющую маму. Десять лет на пенсии, работать не перестает. Сидит вахтером в школе, гоняет сопливых и поставляет исключительные слухи – сам такое не накопаешь.
– Отец его главным партийным у нас числился. Мы учились вместе. Красавцем ходил, – вздохнула отчего-то мама. – Потом в твой институт ушел. Алексей… Александрович, кажется, – Андрей скривился. – Городской общественный совет возглавляет.
– Не слышал, – глухо ответил Андрей.
Вышли к перекрестку и он облегченно вздохнул – нужно расходиться. Бабушкина квартира, насквозь пропитанная духом застоя, где он жил и неохотно, медленно делал ремонт вот уже третий год, находилась в другом от мамы районе.
Подмигнул
