пропавших не ждётИ не считает голов.
Снова на млечном пути,
В этом скоплении звёзд,
Душу твою не найти,
Бог мой сиреневых грёз.
Там, где идут по воде,
Я всё смотрю в облака.
Есть ты везде и нигде,
Счастье моё и тоска.
Счастье уйти навсегда…
Где-то на млечном пути,
Вспыхнув, погаснет звезда…
Там, где её не найти.
Будут, как прежде кружить
Тысячи звездных огней.
Там, где пытались мы жить.
Вечные узники дней.
Судьбинушка
Твой костёр угас на закате дня…
Где ж ты Русь моя, что вела меня?
Вот, порвав узды, кони белые
Скачут травами злато-спелыми.
Где цвели сады – темень тьмущая.
От лихой беды – горечь злющая.
Искушали-то мы судьбинушку.
Ветрам бросили, как осинушку.
Закрома уже развалилися,
А пришла зима – разозлилися.
Из худых штанов хвост болтается,
А мужик-то пьёт, горем мается.
Нету счастия на родной земле.
От участия вся душа в золе.
Тянем поясок – лишь бы чистые…
Где ж вы кони-то наши быстрые?
В травы колкие одевалися.
Только с волками заигралися.
Под речной водой омут вымыло,
Удаль русская в воду кинула.
С маху в полынью, брызги по ветру,
Но хрипя к утру, пошёл по миру.
И как лебеди – крылья белые,
Закатал в кулак мысли смелые.
Всё стерпел, что смог, все пожарища,
Но щелкал курок у товарища.
И вернулись мы в землю русскую
Да под песенку петербуржскую.
Станем соками, встанем травами.
Невысокими, некортавыми.
Станем облаком, станем водами.
Чистым воздухом над невзгодами.
Сопромат
Инакомыслящих в России не хватало:
Их убивали, вешали и жгли.
Но для великого народа надо мало:
Бог говорил с креста или петли.
Не помогали тут ни казни, ни запреты:
Мы вглядываясь также в небеса.
И возвращались старые поэты,
И слышались ушедших голоса.
За словом бога поднимались люди,
Шли, как святые горлом на мечи.
И закрывали свои лица судьи,
И опускали руки палачи.
Запретные слова вернулись песней.
Иные мысли – словно божий свет
Светил повсюду, и подобно бездне,
Он поглощал ту власть и их запрет.
Что было новым, скоро стало старым.
Теперь в ходу уже иная страсть.
Но также снова с политическим угаром
Клянут «иного» поэтическую власть.
Стреляют, душат, режут по живому…
По-прежнему ценнее мыслей – меч,
И обращаясь от души к любому
Рискуешь тем, что выше твоих плеч.
Культ
Он
