я хотел сказать, что больше склоняюсь к версиям, которые не связаны с мистикой. Я рассчитывал, что вы поможете выяснить, какими путями гуляла девочка в этом вашем дипвебе и не нарвалась ли случайно на тех, кто помог ей расстаться с жизнью, – уточнил майор.
– Могу я узнать подробности ее смерти?
Замятин стал излагать историю гибели Лизы Лаптевой в протокольной манере, сухо и по существу. Мол, девочка хоть и была непростая, но трагедии ничто не предвещало: серьезных конфликтов накануне смерти не было, в предсмертной записке всего два слова «Тихий дом» и никаких пояснений. Тело обнаружили под окнами многоэтажки, падение классифицировали как «прыжок или падение с большой высоты», следов борьбы на теле нет. Подруга погибшей утверждает, что та Тихий дом в сети искала и открыто об этом заявляла. «Давние порезы на руках были», – вклинился Тищенко. «Порезы при этом неглубокие, не похоже, что с их помощью Лиза хотела причинить себе серьезный вред. Но многочисленные и разной давности», – пояснил Мирослав.
Рэй слушал внимательно. Переводил взгляд умных глаз с одного рассказчика на другого, иногда механически поправляя очки. Под конец Иван Андреевич предъявил нетсталкеру фотографию записки Лизы. На экране его телефона высветилась надпись «Тихий дом», выведенная округлым школьным почерком на белом тетрадном листе в клетку. Проведя пальцем по экрану, майор зачем-то показал собеседнику и следующий кадр – хрупкое тело в изломанной позе на окровавленном асфальте. Лиза лежала на животе, голова повернута влево, профиль почти полностью скрыт черными волосами. Однако в зазоре между прядей можно было увидеть открытый глаз с серо-голубой радужкой. Взяв в руки телефон майора, Рэй внимательно, как завороженный, разглядывал этот кадр, приближая и перемещая по экрану снимок.
– Любопытно, – наконец сказал он без всякого выражения.
– Вам в ее смерти что-то кажется странным? – Спросил Мирослав, зеркаля абсолютную невозмутимость нетсталкера.
– Мне вообще все кажется странным. Я, можно сказать, специалист по странностям и видел их много. Именно это и подразумевает увлечение нетсталкингом.
– Не подскажите ли, что за сетевые артефакты вам уже удалось найти? – Поинтересовался майор, и в интонации его даже не самый проницательный человек мог считать сарказм.
– Боюсь, мы с вами не настолько хорошо знакомы, чтобы я мог поделиться такой личной информацией. Находки нетсталкеров – это ценная, можно сказать, интимная вещь. Каждая нетсталкерская группа ревностно их оберегает и опасается утечки.
– Вас, Рэй, возможно, не проинформировали, но я майор полиции, – для убедительности Замятин достал из кармана удостоверение.
– Это вовсе не гарантия того, что когда-нибудь мы с вами достаточно сблизимся, – спокойно парировал собеседник.
– Можем мы хотя бы узнать ваше настоящее имя? – Замятин явно терял терпение. На обращение «ваше» он сделал ударение и чуть
