обливалась той же водой, в которой купала мою доченьку, и читала какие-то странные заговоры.
Через сорок дней моя мать пошла на поправку и даже избавилась от седины, а моя доченька умерла – сгорела, как свечечка. Горю моему не было предела, я плакала целыми днями и однажды спросила мать, как же она могла так поступить с невинным ребенком! Но мать тогда сильно ударила меня и крикнула: „Заткнись, я вас, неблагодарных, родила, я на вас всю жизнь положила и теперь еще пожить хочу. На чужих людях полечиться нельзя, только на кровном родственнике, а ты еще десятерых нарожаешь“.
Теперь я боюсь, что она и следующего моего ребенка принесет в жертву, только чтобы продлить собственную жизнь. Мужу я ничего сказать не могу: знаю, он убьет и меня, и ее, и никто его за это не осудит.
Наталья Ивановна, умоляю, скажите, как отчитать человека от сведенной на него болезни…»
Чтобы снять с человека сведенную болезнь, дождитесь, когда больной сядет обедать. Возьмите понемногу от каждого блюда, которое будет есть больной, и отлейте немного от каждого напитка. Все это поместите в одну посуду, например в банку с крышкой, и отнесите ее на безлюдный перекресток. Такой перекресток можно найти в лесу (дорожки на нем зарастают и бывают еле видны из-за травы). На этом перекрестке следует оставить еду и сказать:
Хворь и беда, вот тебе еда,
С рабы Божьей (имя) сойди,
На этот дорожный крест приди.
Ешь, пей, гуляй, А рабу Божью (имя) забывай.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Аминь.
А кто на рабу Божью (имя) эту хворь садил,
Тот бы сам от этой едьбы
Откусил и проглотил.
Ключ. Замок. Язык.
Аминь. Аминь. Аминь.
Уходите с перекрестка, не оглядываясь и не останавливаясь. Дома опустите крест больного в святую воду и скажите:
Крест-креститель – красота церковная,
Крест вселенный – дьяволу устрашение,
Для храма Божьего украшение,
А для Божьей рабы (имя)
От порчи спасение.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Аминь.
Потом вымойте больного в этой воде.
Если отчитывают грудного ребенка, то мать должна сцедить немного молока.
Люди, несущие смерть
Из письма: «Моя мама погибла, когда мне было пять лет, воспитывала меня бабушка. Маму я помню очень смутно. В нашем доме по какой-то причине не было ни одной ее фотографии. „Она просто не любила фотографироваться“, – скупо объяснила бабушка, когда я задала ей прямой вопрос.
Бабушка заботилась обо мне хорошо. Но она совершенно очевидно совсем меня не любила. Она готовила для меня полезную еду, покупала новую хорошую одежду, водила на секции и кружки, следила, чтобы я хорошо училась. Но она никогда мне не улыбалась, не умилялась. Хотя казалось бы, я была частичкой ее единственной погибшей дочери!
Однажды – мне было лет семь – я услышала, как бабушка рассказывает своей подруге, что я „от беса“.
– Людка
