этаже плакала и терзалась неизвестностью старшая сестра Анна. А в другой, смежной палате на кровати сидел захмелевший Антон Девиэр и что-то шептал на ухо усевшемуся рядом одиннадцатилетнему великому князю.
Генерал-полицмейстер, вероятно, с горя выпил лишнего и оттого вел себя развязно: смешил придворных, ухватил рыдавшую Софью Карловну Скавронскую за талию и покружился в паре с нею, вроде бы танцуя. Потом нахально то ли попросил, то ли предложил рюмку вина Анне Петровне. В общем, Антон Мануилович утратил самоконтроль, натворил и наболтал много чего нехорошего. Впрочем, Елизавету Петровну тогда мало волновали безобразные сцены с участием генерала. Но в какой-то момент к тетушке подошла великая княжна Наталья Алексеевна и пересказала слова брата. Якобы глава полиции говорил мальчику: «Поедем со мною в коляске. Будет тебе лутче и воля!» Скорее всего, поначалу цесаревна отреагировала на жалобу племянницы равнодушно: мол, не связывайтесь с дураком. Однако потом, когда вечером императрице полегчало и кризис миновал, принцесса вспомнила о пьяном лепете португальца и уловила в нем многозначительный смысл[14].
Пока царские дочери обливались слезами, а Девиэр куражился на виду у всех, Александр Данилович посвятил весь день государственным заботам. В девятом часу утра князь по зову Екатерины явился в царскую опочивальню и выслушал волю умиравшей: «Чтоб ея дочь Елизавета была ея преемницей!» Вот оно – судьбоносное мгновение! Меншиков немедленно созывает министров и генералитет на совещание во дворец. Послал за всеми, кроме герцога Голштинского. Карла-Фридриха проигнорировали, очевидно, из-за того, что перед тем как выйти к сановникам, Светлейший поинтересовался мнением ключевой фигуры. Ответ Елизаветы не мог не привести вельможу в замешательство. Цесаревна «сочла удобным поддерживать права Петра II». Возник вопрос: если власть принцессе безразлична, то кто и почему более двух месяцев морочил голову его светлости? Правда, днем 16 апреля размышлять о том было некогда. Меншиков сориентировался в непростой ситуации довольно быстро и вынес на рассмотрение коллег такое предложение: хотя императрица настаивает на кандидатуре младшей дочери, не учитывать всенародное расположение к внуку императора тоже нельзя. Будет правильным провозгласить наследником престола юного Петра, а главой регентского совета из двенадцати членов назначить Елизавету Петровну. После замужества с епископом Любекским цесаревна станет главной претенденткой на корону в случае ранней кончины Петра Алексеевича или при отсутствии у него потомства.
Ей-богу, Светлейший выдвинул самый оптимальный вариант разрешения политического кризиса. Собрание единодушно одобрило план князя. Ведай Елизавета о том, что ее соперник с того дня не проживет и трех лет, она, безусловно, велела бы матушке санкционировать проект тестамента. Увы, девушка не знала своей судьбы, рассуждала трезво и по очевидным причинам забраковала компромисс, суливший ей только роль правительницы
