тот большой дом, в котором выросли ее дети, можно сказать, и внуки.
Нина отнесла вещи в комнату с обоями ситцевого рисунка, двуспальной кроватью, креслом у окна и телевизором.
Потом вернулась на кухню, чтобы помочь накрыть на стол, спросила:
– Ба, что случилось с Дэном?
– Ему стало плохо, вызвали скорую, остановилось сердце, он умер в машине на пути в больницу. Мне позвонил его управляющий, – она глубоко вздохнула. – Я только вчера приехала от него с виноградников, да он все время потирал грудь последнее время, я сказала ему показаться врачу, он пообещал на следующей неделе сходить… Он был веселым, как всегда, но последнее время с ним явно что-то происходило… его что-то очень сильно беспокоило.
– Ты думаешь, у него что-то болело?
– Нет, я не про здоровье, я про жизнь, – ответила бабушка, раскладывая стейк на тарелки, – про его винодельню, виноградники, склад… модернизацию которую он затеял. Каждый раз, когда я заводила разговор на эту тему, он как всегда говорил: «Не беспокойся, Мона, все идет хорошо». Что хорошо? Этот безумный кредит?! Я узнала об этом безумном кредите от его управляющего.
– Кредит?! Он взял кредит? – спросила Нина, как только они сели за стол, и она стала раскладывать салат. Мона тем временем разливала в бокалы красное вино.
– Конечно, чтобы модернизировать склад и винодельню, его уговорил его бухгалтер, насколько я поняла. Если бы я до сих пор вела его бухгалтерию, я бы ни за что не согласилась, мало того, даже думаю, смогла бы его отговорить.
– Я не знала об этом, он мне ничего не говорил.
– Он никому последнее время ничего не говорил. Хотела бы я заглянуть в его финансовые отчеты, что там нагородил этот идиот бухгалтер.
– Ты же как год перестала заниматься его бухгалтерией, да? – Спросила Нина, отламывая кусочек хлеба.
– Точно. И уверяю тебя у меня все было в порядке… а сейчас я уже не уверена в этом. Сегодня утром мне позвонил менеджер и сказал, что ходят усиленные слухи, что винодельня Дэна будет выставлена на торги. Ты ничего не слышала?
И Нина вкратце пересказала бабушке разговор с мистером Марчиони, который очень хотел приобрести «Сонома Ярд Вэллей».
– Но пока поверенный Дэна не огласит завещание, никто не сможет получить финансовую отчетность о его винодельне. Никто, даже этот настырный мистер Марчиони, – добавила Нина.
– Интересно! – как бы задумавшись, произнесла Мона, потягивая вино. – Марчиони значит… опять взялся за свое.
– Что ты имеешь ввиду? – спросила Нина.
– А! Да так ничего, ешь, уже все остыло, ты, наверное, проголодалась, – и бабушка занялась едой, но каждый раз, когда Нина бросала на нее взгляд, то замечала, что Мона о чем-то очень сильно думала, судя по ее отстраненному взгляду.
Остальная часть ужина прошла в тишине.
Нина
