Нет, у них не просто срослась кожа, Леонид напросто не видит своих кистей, они в младенце, внутри. Руки отца, как часть – гигантский отросток младенца и младенец, словно продолжение рук отца. Отыне они единое целое, своеобразные сиамские близнецы. И хуже того – Леонид ощущает, что они продолжают сращиваться. У него случается приступ удушья, словно из палаты мигом выкачали весь кислород. Леонид силится закричать и глотнуть воздуха одновременно, но ни того, ни другого не получается сделать. Когда же это все кончится, думает он.
– Леня, кажется скоро начнется, – вдруг слышит он слегка взволнованный голос жены, доносящийся откуда-то извне, – Леня, проснись, прошу тебя – акушерка говорит скоро начнется…
3
Мерзкий сон ушел не сразу. Пришлось гнать его из глаз и головы. Леня несколько раз тряхнул ею, как боксер, оправляющийся от нокдауна. Зашел в палату. Алина, позвав Леонида, уже успела вернуться на кушетку – бледно-синяя, в испарине и смертельно уставшая. Акушерка была рядом.
– Ощущается давление на прямую кишку?
– Да. Очень сильное…
– Хорошо, значит головка малыша уже опустилась в таз, скоро будем рожать. Муж, помогите супруге лечь в родильное кресло! – скомандовала акушерка и убежала за врачом.
– Как ты?
– Не знаю. Так, как никогда ещё не было.
– Страшно?
– Очень.
– Не волнуйся, я буду рядом.
– Уверен?
Врач – высокий молодой мужчина, был стремителен. Он вошел в палату, одарил одним большим кивком приветствия сразу же всех присутствующих и, не церемонясь, тут же проверил раскрытие.
– Раскрытие полное. Во время схватки есть желание потужиться?
– Да.
– Хорошо. Тогда начинаем. Так давайте быстренько КТГ сделаем.
Медсестры стали подключать аппарат.
– Ну что, муж, у вас последний шанс. Решайте сейчас – остаетесь или ждёте за дверью?
– Остаюсь.
– Принято. Становимся у изголовья кушетки, никаких лишних движений и передвижений – по палате не ходим! Куда не надо не заглядываем, желательно оставаться на одном месте. Держать за руку можно, ласковые слова тоже нужны, но не часто и тихо, шёпотом и на ушко, потому что мы с роженицей начнем сейчас активно общаться. Всё ясно?
Леонид нехотя кивнул. Он давно отвык от такой манеры общения с ним. Однако все исполнил. Врач посмотрел на монитор, который выводил узоры биения сердца ещё не родившегося человечка и выразительно нахмурился.
А после начался туман. Туман из слов, звуков, шумной пульсации в ушах, торопливости, которую так не любил Леонид, тревог, домыслов. Где, чьи были голоса, он уже не различал, и происходящее кружилось единым ворохом событий, густо и беспорядочно замешанных в пространстве и времени, так что первое утратило очертания, а второе прекратило
