в теплый климат. Дети взрослые, здоровье уже не то – почему бы не пожить для себя среди зеленых садов, степных ветров и кипарисов? Продали квартиру в Архангельске, купили добротную дачу на берегу Азовского моря. Дачка такая ладненькая – ну точно пряничный домик с картинки! Окружает ее небольшой старый сад – яблони, груши, вишни. И цена была очень низкой – мы даже опасались, что это какое-то мошенничество, но в итоге с документами оказалось все в порядке.
Мы оба сразу влюбились в это место и этот дом. В первый же вечер пили чай на нашей новой веранде и фантазировали о том, в каком счастливом блаженстве мы проведем подступающую старость. Как каждый день будем гулять вдвоем у моря, как на лето к нам будут приезжать внуки… Нас даже не насторожило то, что пришедшая познакомиться соседка с тяжелым вздохом сообщила, что дом наш продается уже в третий раз и цена все падает.
„Здесь много лет подруга моя жила, Варя. А после нее никто не может с домом ужиться. Дом выгоняет людей. Сперва сюда Варина дочка с мужем заселились. Две недели продержались. Потом как ветром их сдуло. Потом дом купил художник из Москвы. Радовался, что теперь будет в таком красивом месте жить. А в итоге уезжал так торопливо, среди ночи. Всех перебудил. Бледный, глаза запавшие. Как будто упыри за ним гонятся. А вслед за ним супружеская пара приехала, молодые. И тоже где-то на неделю хватило их. А знаете, почему так?“
„Почему?“ – обескураженно переспросила я.
„Да Алешка их прогоняет! Алешка – домовой. Он только к Варе покойной нормально относился, хотя и тоже шалил иногда. А чужих – на дух не переносит. Может даже со свету сжить, если упрямиться вздумаете. Так что, советую вещи особо не распаковывать“.
Мы, конечно, очень расстроились, но потом как-то себя уговорили. Соседка та была очень древней старухой. Ну мало ли что ей привидеться могло. Так долго землю топчет, что уже прошлое, настоящее и будущее у нее перепутались.
Но в первую же ночь на новом месте мы вспомнили зловещие соседкины слова. Устали мы очень от переезда, уснули как дети – едва голова подушки коснулась. Но почти сразу же меня разбудил настойчивый стук в дверь. Стучали так громко и нагло, как будто бы воры за ними гнались. Я локтем мужа толкнула, мы вместе к двери подкрались… Страшновато было, но все-таки решили посмотреть – а вдруг там человек в беде, помощи просит, Открываем дверь – никого.
„Видно, дети балуются“, – сонно сказал мне муж.
„Да какие дети, половина третьего ночи“, – проворчала я.
Стоило нам удобно устроиться в кровати, как все повторилось. Назойливый стук – и пустое крыльцо. А на третий раз, когда мы к двери подкрались, прямо за спиной у меня смех чужой раздался. Тоненький такой, мерзкий, мурашки по коже от него. Как будто бы черт сам хохочет, довольный.
А утром мы в кухоньку вышли и увидели, что все наши ножи кто-то распаковал и в пол деревянный воткнул – да еще глубоко так, словно топором вбивали. Как в фильме ужасов!
