их из гнезд и разрубает на мелкие кусочки.
«Ветры разносят эти куски далеко в разные стороны, а если куда-нибудь, к какому-нибудь господину (духу – В.Ф.) не дойдет куска мяса, тот уже не придет на призыв нового шамана. Голову вновь приготовляемого втыкают теперь на шест и выставляют, чтобы обмывали ее дождь и снег, чтобы громы и ветры дули – раскалывали-расщепывали ее для того, чтобы шаман стал крепче (а между тем на земле тело его мучится: бьет его лихорадка). Вот снимают голову, делают целым человеком, спускают в огненное море, где три дня и три ночи огонь выжигает все земное и некрепкое, остаются лишь кости да кожа (а между тем на земле тело его мучится, словно в огне горит, глаза наливаются кровью и дико блуждают, не останавливаясь ни на чем). Вот потом достают его из моря, бросают в пруд, наполненный гадами и разными свойствами дьявольской хитрости, и тут образуется его тело из змей, жаб, ящериц и земляных червей, все эти гады, все эти черви и есть дьявольское зло, дьявольское учение и хитрость (а на земле его тело покрывается ранами, словно черви ползают по его телу, гложут и грызут его остро-мелко и тупо-безостановочно). Вот потом вытаскивают его, привязывают вниз головою к железному дереву; приходят три-девять и семь женщин-девок, надрезывают ножницами, колют иглами, поют заклинания (а на земле тело его поет-напевает страшными рыданиями). И, вслушиваясь в его голос, как бы слышишь его страдания и стон под иглами и острыми ножницами дьяволов-девиц, имеющих железные острые когти и глаза, как огненные искры. Весь народ с ужасом слушает больного и говорит, что это его учат шаманству. Режут они его, колют, а кровь не течет, словно из сваренных легких скотины. Ходят они вокруг и напевают ему голосом, подобным скрипу напилка о каленое железо, передают шаманское учение и предсказывают, через сколько лет он будет снова призван к этому дереву. Потом сбрасывают его острыми когтями в мрачную бездну, жилище почтенных кузнецов, там раздувают его в горне, бьют молотами, студят потом в моче девяти девиц и с тяжелых клещей сбрасывают сильными руками на землю. Оттого шаман выходит не мерзнущий и не потеющий. Таким образом новый шаман приготовлен к своей обязанности, но он доложен еще подождать смерти старого шамана, и только после его смерти черти переходят в новобранца, и он считается унаследовавшим…»
Как видно из описания, и душа будущего шамана, и его тело проходили очень мучительные испытания. Сородичи, догадавшиеся, что случилось с их близким, приставляли к нему для ухода безгрешного отрока, который лишь поил больного водой. Все старались никак не мешать происходящему, даже не переходить линию окна, у которого лежал посвящаемый, не вставать между ним и огнем камелька. Иногда спешно выстраивали целую изгородь, чтобы кто-нибудь ненароком не смог нарушить покоя неофита и помешать его сложным перерождениям. В некоторых местах будущего шамана, наоборот, выносили в чистое поле и укладывали раздетым на свежую бересту. Или строили для него отдельный домик в лесу. Но в любом случае людям оставалось только
