здесь мне нужна твоя помощь, ты же у нас искусствовед.
– Какое отношение полотно имеет к убийствам и каннибализму? – спросил я, и меня затошнило еще сильнее от пришедшей в голову мысли: – Он что…
– Да, он написал картину кровью.
В материалах уголовного дела картины не было. Ни самого полотна, ни фотографии. Вернее, сама-то картина была, но вещественные доказательства хранятся в специальном месте под замком. Камеру хранения вещественных доказательств Рождественский, слава богу, не вынес.
– Но я ее видел, – сказал Сергей Юрьевич. – Тебе понравится. Ты любишь странные вещи.
Ну вот с чего он взял? Мне нравятся разные картины, не всегда я в восторге от пейзажей, натюрмортов или портретов. Мне нужно, чтобы в полотне было что-то сокрыто от первого взгляда, чтобы было над чем поразмышлять. Таких картин я встречаю мало и всякий раз стараюсь либо распечатать себе на цветном принтере, либо сохранить на компьютере. И как-то раз на мою коллекцию совершенно случайно нарвался Рождественский. Округлил глаза так, словно у меня в папке собраны не произведения искусства, а фотографии голых школьниц.
А может, он и прав, может, я действительно люблю странные вещи.
– И в чем должна заключаться моя помощь? – поинтересовался я. – Помимо обычных дел, которые я делаю каждый рабочий день.
– Мне нужно, чтобы ты разговорил Смирнова, – ответил Сергей Юрьевич. – Ему совершенно плевать на суд, на обвинения, на все. Он молчит и не говорит. Я думаю, тебе удастся развязать ему язык, если ты заговоришь о его картине. Может быть, мы сумеем пронести картину к нему, чтобы вы предметно поболтали.
– Ну не знаю, – протянул я. – Я все же не специалист, а так, любитель.
– А я в изобразительном искусстве профан, – признался босс. – Для меня вся эта мазня на один лад. Ну, конечно, кроме тех самых рисунков, которые ты обычно рассматриваешь на компьютере в свое рабочее время.
Его недовольство тратой рабочего времени впустую я пропустил мимо ушей.
– Мне нужно посмотреть на эту картину, тогда, возможно, будет что сказать ее автору.
– Значит, завтра с утра встречаемся в СИЗО, я раздобуду фотографии. Теперь давай изучим фактуру, у меня много вопросов…
Мы занялись привычным делом. Я записывал вопросы и сразу накидывал план по их устранению. Мероприятия эти, кстати, больная тема адвокатов. Если у следствия есть все ресурсы и резервы для сбора улик, то у адвокатов с этим совсем туго. Нам приходится самостоятельно осваивать те или иные навыки, находить специалистов, консультантов, нужных людей, искать свидетелей, разговаривать с ними, уговаривать их… В общем, работа адвоката похожа на попрошайничество, в то время как следователи откровенно жируют, раздавая распоряжения и вынося постановления. На их стороне не только огромное количество разнообразных экспертов, но и власть. Вызывая свидетелей повесткой, они срывают граждан даже с работы, а адвокаты только и могут что упрашивать, давить на совесть или жалость.
