Хольд, мой дом, моя земля,И лучшей не найти…
Торд покосился на Инги: та сосредоточенно вытирала руки подолом.
– Ты любишь песни? Баллады? Сказки?
– Нет, – девочка пожала плечами. – Много слов без смысла.
– А что ты любишь? Может, шить? – лукаво спросил он.
– Нет уж!
– А чем бы ты хотела заняться сама, если бы могла выбирать?
Девочка с безразличным видом буркнула:
– Ничем.
«М-да… Если она так же беседует с бабушкой, неудивительно, что та считает ее глупой», – подумал Торд. Вспомнив их прежнюю встречу, он спросил:
– Ты, верно, любишь кукол?
– Я?
Инги отпустила подол и бросила на вагара удивленный взгляд.
– Помнишь, прошлой зимой Гили хотел отобрать у тебя куклу? А ты ее так защищала, что сломала ему руку…
Инги отрывисто засмеялась.
– Да это была вообще не моя кукла! Это была кукла сестры Гили. Она ему нажаловалась и попросила ее отнять…
– А зачем ты ее взяла?
– Хотела посмотреть, как она устроена. Представляешь, она умеет закрывать глаза! Ну… то есть раньше умела. Глаза у нее были из стекла и держались на оси, как маятник…
Торд усмехнулся.
– Так ты распотрошила чужую куклу. А теперь ловишь ящериц?
– Почему ты смеешься? – с подозрением спросила Инги.
– Это так естественно – хотеть узнать, что внутри.
– Правда?
– Каждый ребенок хочет знать, как устроен мир. Одни спрашивают родителей, другие, кто поумнее, пытаются выяснить сами.
Торд провел рукой по воздуху, словно обнимая открывавшийся со стены вид – пеструю панораму Аттура, лес, сияющую полосу реки и далекие горы.
– Мир – это дивная игрушка, которая никогда не надоедает. Он полон тайн. Почему светит солнце? Почему дует ветер? Как летают крылатые ящерицы?
Мимо них, сложив крылья, стрелой пронеслась еще одна хонга. Инги проводила ее взглядом и сказала, испытующе поглядывая на Торда:
– А если я поймаю еще одну ящерицу, разрежу и узнаю?
– Может, узнаешь, а может, нет. Но куклу можно починить, а ящерица больше не полетит, превратится в комок падали.
«Ничего, поймаю новую», – подумала Инги. Вслух же говорить не стала. Жизнь в замке давно уже научила ее быть скрытной.
Слова вагара отозвались в ее душе. Мир показался ей огромной, хитро устроенной куклой, которую можно долго-долго разбирать на мелкие части. И учитель мальчиков называет ее умной, когда все вокруг дразнят дурочкой, потому что она не может ровно подшить край платка! «Интересно, глаза Линн тоже подвешены в черепе на железном стержне?»
Инги взглянула вагару в лицо и растянула узкие губы в лягушачьей улыбке.
Торд неожиданно растрогался. В самом деле, как улыбающаяся ящерица! Нечасто же ей тут приходится улыбаться!
«Она
