как деструктивные вызовы беспорядка, хаоса, «шока будущего» (Э. Тоффлер), препятствующие адаптации человека и человечества в текучих мирах экологических, техногенных, социальных и психологических трансформаций. В результате спровоцированный потоками деятельностей и сознания рост темпов эволюции нередко оборачивается, как показывает ХХI в., усилением тенденций регресса, архаики, варварства, «бегством от свободы» (Э. Фромм), страхами перед неопределенностью и непредсказуемостью настоящего и будущего.
В-третьих, за рамками многих футурологических проектов эпохи информационно-технологического бума оказываются фундаментальные модели эволюции разнообразия в философии нестабильности [Пригожин 1991], философии различий [(Делез 1998; Деланда 2017], эволюционной биологии (см., например: [Александров 2009; Анохин 2015; Коротаев 2003; Кунин 2014; Марков 2010; Чайковский 2004; Черниговская 2013]), теории развивающихся систем [Griffiths, Hochman 2015; Cycle of Contingency… 2001], эволюционной когитологии и экономике развития организаций (см., например: [Дёрнер 1997; Князева 2014; Лалу 2016; Остром 2016; Старк 2001; Космидес, Туби 2011]), эволюционной социологии дифференциаций и социологии социальных изменений [Луман 2005; Штомпка 1996], эволюционной антропологии (см., например: [Клейн 2014]), нейроархеологии [Malafouris 2010;
2016], эволюционной психологии разума [Пинкер 2017; Фаликман 2017; Clark 2016; Hohway 2013] и психологии развития [Gottlieb 2001; Сергиенко 2012; Принцип развития… 2016]. Без понимания закономерностей эволюции, на наш взгляд, вряд ли возможно адекватно разрабатывать те или иные футурологические проекты (см. об этом: [Назаретян 2015]). Поэтому особенно грустно, что в тени этих проектов остаются классические концепции творческой эволюции А. Бергсона, идеи В. И. Вернадского о психическом как двигателе жизни в психозойскую эру, исследования по неклассической биологии целенаправленной активности Н. А. Бернштейна, труды о «потенциальной психике» как катализаторе направлений эволюционного процесса А. Н. Северцова, представления о прямых и смешанных линиях эволюции в биопсихологии В. А. Вагнера и культурно-исторической психологии Л. С. Выготского, фундаментальные работы о первобытном менталитете Л. Леви-Брюля и психологической эволюции личности П. Жане, а также теоретические обобщения Ю. М. Лотмана о непредсказуемых механизмах культуры. При всем различии этих исследований, за ними, если взглянуть на них с позиций Жиля Делеза, проступает эволюционное мышление об индивидуальных различиях:
…великим нововведением Дарвина было учреждение мышления об индивидуальных различиях. Лейтмотив Происхождения видов таков: вы еще не знаете, на что способно индивидуальное различие! Вы еще не знаете, куда оно может привести в сочетании с естественным отбором… Индивидуальное различие, …сырье отбора, еще не имеет у Дарвина определенного статуса; свободное, плавающее… оно сливается с неопределенной изменчивостью [Делез 1998: 302].
Подчеркнем, что все эти исследования загадок взаимопереходов между порядком и хаосом, стабильностью и нестабильностью, взрывами культур ведутся, повторим
