я не слышала, и я спрашивала, о чём они, Катя отвечала: «О моём тогдашнем состоянии». В марте 91-го это была «Чужбина»:
Чужие голоса, чужая речь,
И стены холодны чужого крова,
И воздух, как чужая группа крови,
В моих сосудах не умеет течь.
Забиться в угол – только нет угла,
Вокруг меня холодное пространство,
И лишь тоски вселенской постоянство,
Для коей и вселенная мала…
Она пообещала прислать мне запись.
Десятого апреля я была уже дома и за три дня написала статью, как раз ко дню рождения Кати 15 апреля. Как только я закончила, мне позвонили и предложили место заведующей лабораторией в компании, где я когда-то работала. На 15-е я заказала доставку цветов для Кати в Нью-Йорке – и угадала-угодила. Она позвонила мне: «Я всю жизнь мечтала получить корзину цветов. Мне дарили столько букетов, но всегда хотелось получить именно корзину». Она поставила цветы возле своей кровати.
Статья моя была написана по старинке, ручкой, и я хотела показать её Кате, прежде чем набирать на компьютере. Я представляла себе, что мы будем сидеть на диване, как раньше, Катя будет читать, а я буду комментировать и добавлять устно то, что не вошло в текст (хотя мне очень хотелось бы включить!), и мы будем всё это обсуждать. Я вышла на работу, а рукопись была отложена до лучших времён, которые ожидались совсем скоро: я договорилась о концерте для Кати в кафе «Лена», известной кофейне в городке Саратога-Спрингс к северу от Олбани, старейшей в США концертной площадке для фолк-музыкантов. Основала кафе в 1960-м году шведка по имени Лена. Здесь выступал в начале своей карьеры Боб Дилан и другие знаменитости. Библиотека Конгресса назвала кафе «Лена» американским сокровищем.
Концерт был назначен на начало мая, переводить должна была я. Беспокоясь за свой английский, который был тогда намного хуже, чем сейчас, я размышляла, кого бы найти для этой цели, но Катя настаивала, чтобы переводила я сама. Я оповестила знакомых американцев, в день концерта ушла пораньше с работы. И вдруг звонок, что Катя заболела и не приедет. Я была в такой панике из-за этого, что сейчас даже не помню точно, кто мне звонил. Во-первых, я испугалась за Катю. Во-вторых, я подвела организаторов. Слава богу, в кафе, когда я сообщила об отмене концерта за несколько часов до начала, со мной разговаривали спокойно, не возмущались, хотя они на этом, конечно, потеряли деньги – ведь они могли отдать этот вечер другому выступающему. Я принялась обзванивать своих знакомых, но было уже 4 часа, время бежало, и я почти никого не успела предупредить. Катина свекровь сказала мне, что Катя плохо себя почувствовала, у неё поднялась температура, и они с Сашей поехали к врачу. Люба предположила, что Катя перегрелась на солнце на пляже. Я ужасно расстроилась, даже обиделась на Катю – можно ведь было поберечься перед концертом, отложить поход на пляж на другой день. Я так и не поняла, что произошло, – по-видимому, ничего страшного, потому что на следующий день температуры не было и Катя почувствовала себя лучше.
