достать легкие деньги Саре и попался тот самый известный в нашем городке мужик с фамилией, напоминающей название страны. Она познакомилась с ним в клубе «Грот», в котором мой отец тоже был завсегдатаем, да и я, бывало, захаживал туда частенько, пока там не ввели фейс-контроль. Ну и, когда ввели, меня уже не пропускали. Жаль, что я давно там не был, возможно, и вспомнил бы что-нибудь из той ночи. Возможно, я бы заступился за Сару еще тогда, и не было бы всего того, что есть сейчас…
Сара намеревалась обчистить того мужика. В этом она мне призналась честно. И даже назвала причину, почему хотела идти на кражу. Она, хоть и не была склонна к подобному, понимала, что этот богатый мудак не обеднеет от стопки денежных купюр, которые валялись в его машине, как простые бумажки, да и он не заметит пропажи. А он, как назло, взял да заметил и наказал ее, но по-своему. Не повел в полицию, что было хотя бы гуманно с его стороны, а поступил жестоко: сдал на потеху своим дружкам; те держали ее в подвале или на складе, редко кормили, в-основном, вкалывали ей что-то в вену, а затем били и насиловали.
Сара так и не вспомнила, сколько времени ее там продержали, да и спрашивать о том бесполезно, ведь она даже не ориентируется в элементарном. К примеру, какое на дворе время года.
И я, хоть и сам ни разу не попадал в подобные передряги, понимал ее состояние и пытался разделить его. Конечно, предполагал я, раз пережив такое, и себя перестанешь помнить, не то, что время года.
Тяжело мне было все это слушать от девушки, а взять и просто принять тот факт, как данность, вообще невозможно. Да просто не укладывалось в моей квадратной башке, что Сара стала наркоманкой не по своей воле, да еще и обидчики ее живы-здоровы, ходят по той же земле, в том же городе, где и мы находимся. Бездействие Сары, властей, да и вся история ее очень сильно шокировала меня, ведь я прежде никогда не сталкивался с подобными людьми, называемыми отбросами нашего, дюже правильного общества, погрязшего в пресловутой морали внешне, а внутренне они – все то же зверье, как и те отбросы. Не больше не меньше, зверье.
Сара все говорила и говорила, а я, неустанно слушая ее речи, все больше и больше осознавал, что просто обязан помочь ей справиться с душевной травмой, должен сделать так, чтобы она забыла об этом ужасном инциденте, но с трудом представлял, как это возможно, в принципе, осуществить.
Чтобы забыть о таком, надо хорошенько постараться. Но я верил, что смогу.
Ну что ж, все, что угодно, а вот сидеть сложа руки в нашем положении уж точно нельзя. Надо что-то делать. Просто брать и делать.
Начну с малого. Попытаюсь оберегать ее, мягко и постепенно, но упорно и без поблажек наставить ее на правильный жизненный путь. Да, это я могу, хоть и сам погряз в наркотическом дерьме по уши.
Кто бы меня вытащил…
Возможно, Сара когда-нибудь поможет и мне, и мы вместе станем другими.
А вдруг, что и получится, если мы с ней будем оба стараться? Но у меня проблем куда меньше, чем у нее, и я это осознаю. Ей
