брат или не брат, сама не знаю,Глаза в слезах, а в горле ком мне не даёт сказать,
Кто мы теперь, как называть тебя гадаю,
Нам жизнь любовь дала, теперь хочет отнять.
Мама родная, расскажи, что же мне делать?
С такою болью невозможно дальше жить,
Я понимаю, ведь тогда ты не хотела,
На мои плечи крест тяжёлый возложить.
А у любимого, его родная мама,
Ведь тоже думала, как лучше жизнь сложить,
И о тебе она, наверное, не знала,
А может просто не хотела мужу рану бередить.
Ничто бесследно не проходит в этом мире,
Взрослеем часто мы не по годам,
Покажет жизнь – кто грешники, а кто святые,
За все дела земные – Аз воздам.
Скажи, ты – брат или не брат, сама не знаю,
Глаза в слезах, а в горле ком мне не даёт сказать,
Кто мы теперь, как называть тебя гадаю,
Нам жизнь любовь дала, теперь хочет отнять.
Быль-небылица
Укутал землю плотно снег,
Засыпал все её изъяны,
Что было летом видно всем,
Укрылось зимним одеялом.
У нас с тобой наоборот,
Мы летом прятали изъяны,
Не ждали, что зима придёт,
И заморозит наши раны.
Судьба! Мы встретились в Крыму,
Ласкало солнце наши лица,
Но отчего, я не пойму,
Всё было, словно небылица?
Морской прибой шумел у скал:
– В любви не надо торопиться,
А южный ветер подпевал:
– Жизнь может круто измениться.
Любовью повенчал нас Крым,
В душе цвели от счастья розы,
Там две недели была – быль,
В конце нас развенчала жизни проза.
Так не должно, не может быть,
Промчалось время, словно птица,
Любовь в Крыму не может долго жить,
Всё было с нами, словно небылица.
Мы разошлись по сторонам,
Теперь нам Крым, лишь только снится,
И долго будет не понятно нам,
Что было с нами – быль? А может небылица?
В берёзовом краю
В краю берёзовом, на берегу реки живёт девчонка,
Тугие косы на груди и озорная чёлка,
Уста, нежнее утренней зари, весною ранней,
В улыбке – простота её души и васильковых глаз сиянье.
Пришёл на берег той реки, я в летний вечер,
Чтоб городские смыть грехи и не предвидел встречу,
Светлее взгляда не встречал, нежнее голоса не слышал,
Её увидел невзначай, когда на берег вышел.
Из полевых цветов венок и лёгкий ситец сарафана,
Волна слегка касалась босых ног, а кожа словно белый мрамор,
Она стояла у воды, раскинув словно крылья руки,
И пела что-то о любви и горечи разлуки.
Чтоб песню ненароком не прервать, я к ней приблизился тихонько,
– Скажи на милость, как мне звать, тебя красавица-девчонка?
– Надеждой нарекли, а младшеньких
