вызвав подчиненных, сейчас сожалеет о своем решении и не знает, как выйти из неловкого положения.
Говоров не выдержал и заговорил:
– Может, что-то изменилось и сейчас вам неудобно нас отпустить? Уверяю вас, Константин Иванович, все в порядке: перенесем нашу встречу без всяких проблем.
Богомолов впервые поднял на коллег глаза:
– Браво! – криво усмехнулся он. – Впервые наш ясновидец ошибся. Нет, уважаемый Порфирий Сергеевич, ничего не изменилось. К сожалению! – добавил генерал и тяжело вздохнул.
– Что случилось, Костя? – спросил Говоров.
– Речь пойдет… – Богомолов вдруг зажал себе рот ладонью, взглянул на аппараты на столе и чуть натянуто усмехнулся. – Речь пойдет о праздновании Нового года, друзья!
– Ну и сюрприз, товарищ генерал! – тотчас сообразил Воронов и рассмеялся, включаясь в игру.
– А я-то, старый дурак, думаю: зачем это Костя нас к себе вызвал? – поддержал его Говоров, знаками спрашивая, что делать дальше.
Богомолов сунул руку в стол, вытащил оттуда небольшой, размером с сигаретную пачку приборчик, включил его и тихо заметил:
– У меня есть серьезные опасения, что меня всерьез «пасут».
– А это что? Противожучковое устройство? – Говоров кивнул на прибор.
– Можно назвать и так. При наличии этой штуковины можно кричать и никто ничего не услышит, но я все-таки предлагаю говорить вполголоса.
– Никаких возражений, – ответил Говоров.
– Так вот, речь пойдет о случайном знакомом Савелия Говоркова.
– О том старике в клинике? – нахмурился Воронов.
– Именно, – кивнул Богомолов. – Сегодня моей команде удалось кое-что нарыть… Старик этот – некто Волошин Валентин Владимирович. В свое время он занимал видное положение в ЦК КПСС.
– В каком отделе? – быстро уточнил Говоров.
– Как ни странно, именно этого выяснить и не удалось. Никаких документов! Никто ничего не знает! Нам еще повезло: хирург, что его оперировал, знает себе цену и фотографирует каждого своего пациента до операции и после. В этот раз его предупредили, мол, никаких снимков, но, к счастью для нас, привычка – вторая натура, она сильнее страха. Снимок, правда, не очень: делался наспех, но… – Богомолов улыбнулся. – Когда мои ребятки поднажали и получили фото, нам снова подфартило: его случайно увидел мой дорогой Михаил Никифорович. Он в свое время занимался расследованием самоубийства Полтева, выбросившегося с балкона.
– Кассир партии? – заметил Говоров.
– Он самый! Так вот, именно в связи с этим самоубийством Михаил Никифорович и допрашивал Волошина. К сожалению, протокол беседы бесследно исчез!
– Если из следственного отдела такого ведомства, как ваше, исчезают документы… – Говоров покачал головой. – Какие соображения по этому поводу, Костя?
– Пока
