искала их, думая, что уж одна-то фотокарточка будет стоять на столике у кровати или на каминной полке. Большая, в кожаной рамке. Однако там лежали лишь книги и пачка сигарет.
Он был готов, как и обещал, через пять минут.
– Посиди со мной на террасе, пока я буду завтракать, – сказал он.
Я взглянула на часы.
– У меня уже не осталось времени. В эту самую минуту мне следует быть в конторе, менять забронированные места.
– Забудь об этом, – сказал он. – Нам надо поговорить.
Мы прошли по коридору, и он вызвал лифт. Он не понимает, думала я, что ранний поезд отправляется через полтора часа. Через минуту миссис Ван-Хоппер позвонит в контору и спросит, там ли я. Мы спустились в лифте, по-прежнему молча, так же молча вышли на террасу, где были накрыты к завтраку столики.
– Что ты будешь есть? – спросил он.
– Я уже завтракала, – ответила я, – да у меня и осталось всего три минуты.
– Принесите мне кофе, крутое яйцо, тост, апельсиновый джем и мандарин, – сказал он официанту. Он вынул пилочку из кармана и стал подтачивать ногти.
– Значит, миссис Ван-Хоппер надоел Монте-Карло, – сказал он, – и она хочет вернуться домой. Я тоже. Она – в Нью-Йорк, я – в Мэндерли. Какое из этих мест предпочитаешь ты? Выбирай.
– Не шутите такими вещами, это нечестно, – сказала я. – И вообще, мне надо попрощаться с вами и пойти заняться билетами.
– Если ты думаешь, что я один из тех людей, которые любят острить за завтраком, ты ошибаешься, – сказал он. – У меня по утрам всегда плохое настроение. Повторяю, выбор за тобой – или ты едешь в Америку с миссис Ван-Хоппер, или домой, в Мэндерли, со мной.
– Вы хотите сказать, вам нужна секретарша или что-нибудь в этом роде?
– Нет, я предлагаю тебе выйти за меня замуж, дурочка.
Подошел официант с завтраком, и я сидела, сложив руки на коленях, пока он ставил на стол кофейник и кувшинчик с молоком.
– Вы не понимаете, – сказала я, когда он ушел, – я не из тех девушек, на которых женятся.
– Какого черта! Что ты имеешь в виду? – спросил он, положив ложку, и уставился на меня.
Я смотрела, как на джем садится муха и он нетерпеливо сгоняет ее.
– Не знаю, – медленно проговорила я, – я не уверена, что смогу это объяснить. Прежде всего, я не принадлежу к вашему кругу.
– А какой это «мой круг»?
– Ну… Мэндерли. Вы знаете, о чем я говорю.
Он снова взял ложку и положил себе джема.
– Ты почти так же невежественна, как миссис Ван-Хоппер, и в точности так же глупа. Что ты знаешь о Мэндерли? Мне, и только мне судить о том, подойдешь ты к нему или нет. Ты думаешь, я сделал тебе предложение под влиянием минуты, да? Потому что тебе не хочется ехать в Нью-Йорк? Ты думаешь, я прошу тебя выйти за меня замуж по той же причине, по которой, как ты полагаешь, катал тебя в машине, да, и пригласил на обед в тот, первый вечер? Из доброты. Так?
– Да, –
