наполняя воздух резким вкусом озона. Сквозь плотно сжатые веки и несколько слоёв ткани над ними он ощутил, как комнату затопила небывалой яркости вспышка.
Привычно перекатился в сторону противника, чтобы ударить по руке с жезлом, прежде чем она пустит оружие в ход. Стрелок его не интересовал; в бою всплывают только умозаключения. Причины, по которым они принимались, вспоминаются намного позже.
И остановился, не ударив противника.
Тот стоял, прижимая ладонь к лицу, а другой направляя жезл куда-то вниз. Секунда и вторая лениво проползли мимо, но грабитель не двигался. Какие-то крики и скрежет доносились из коридора, но сейчас не до них.
Бревин поднимался медленно на ноги, с ужасом глядя на то, что произошло с нападающими. Краем глаза он заметил, как поднимается с пола Коллаис, чихая и отплёвываясь, с лицом, перекошенным от отвращения.
Кожа грабителя приобрела молочно-серый цвет, и вид материала не мог ввести юношу в заблуждение.
Камень.
Второй грабитель, тоже ставший статуей самому себе, стоял в нелепой позе, полуприсев и направляя арбалет туда, куда кинулся Бревин. Хорошо, что не успел выстрелить…
Бревин с сестрой обменялись взглядами и кинулись к сундуку, стараясь не прикасаться к ужасным статуям.
Руки Ользана по-прежнему сжимали крышку сундука, не давая ей сдвинуться с места. Внутри сундука была мгла. Полная, непроницаемая чернота, словно сундук был доверху залит смолой.
Бревин сделал шаг вперёд, заранее пугаясь того, что увидит.
Он увидел капельки пота, стекающие по белому, как бумага, лицу Ользана. Взялся за его кисти, судорожно вцепившиеся в крышку, но не смог их разжать.
– Помоги, – велел он сестре.
Та повиновалась, тоже бледнее снега.
Стараясь не прикасаться к «смоле», Бревин отвёл крышку назад, а Коллаис подхватила упавшего Ользана. Тот был в полном порядке. Едва Бревин плеснул ему в лицо водой из фляжки, он открыл глаза.
– Где… третий?.. – прохрипел он и заметил, как Коллаис украдкой вытерла слезу. Бревин махнул рукой в коридор.
– Где-то… – начал он, но его слова прервал ужасный, отчаянный крик и отвратительный влажный хруст.
Бревин выругался и подхватил с пола свой меч.
– Коллаис, за мной! Олли, оставайся здесь, – он толкнул плечом окаменевшего стрелка, отчего тот упал на пол и развалился на куски с приглушённым скрежетом.
На бегу Коллаис извлекла медальон.
Он был чёрно-синий и пульсирующий холод вытекал из него.
Коллаис никогда не приходилось встречаться с нежитью лицом к лицу; хотя, разумеется, она много читала об этих порождениях тьмы и обучалась основным приёмам борьбы с ними.
Главными правилами были: побольше света и не прикасаться к ним руками. Нежить, даже та, что не владела магическим даром, разрушала всё живое одним своим приближением и неосторожность того, кто позволял чудовищу к себе приблизиться, могла стоить медленной и болезненной
