не привели ни к чему, и пришлось оставить это дело до другого случая.
Подкомория из Латычева Борейко мы знали ближе других. Он превосходно умел носить польский костюм. У него были черные усы и бритая голова. Жена его была очень красива, и Немцевич строил ей глазки, против чего Борейко восставал, полушутя-полусерьезно, принимая вид настоящего Сармата.
Из Менджибожа мы поехали в Каменец, где находился старик Витт, сын которого был женат на прекрасной гречанке, она стала впоследствии женой Феликса Потоцкого[4]. Вскоре после нашего посещения эта красавица совершила путешествие по Европе, и везде ее обаяние вызывало всеобщий восторг. Возгордившись ее красотой, генерал Витт повез ее по разным странам. В Каменце ее окружали все, кто только мог похвастаться молодостью, происхождением или образованием. Все толпились вокруг нее и исполняли ее приказания. К ее красоте примешивалось еще нечто оригинальное, происходившее либо от ее кажущейся наивности, либо от незнания языка.
Старик Витт провел меня и Цесельского по всем укреплениям крепости, показывая нам ее неприступность. Действительно, скала, на которой стояла крепость, была окружена рвом, а с другой стороны рва возвышалась вторая скала, и в ней были устроены обширные казематы, в которых солдаты могли скрываться при обороне. В одном только месте внутренняя скала соединялась с наружной, и этот проход был чрезвычайно узок и защищен солидными укреплениями.
Из Каменца мы ездили в Хотин, тогда еще принадлежавший Турции и бывший под командованием одного турецкого паши, который принял моего отца с большой пышностью и предупредительностью как генерала подольских земель. В этом путешествии нас сопровождал аббат Пирамович и галичанин Дрогоевский. После того как подали кофе и чубуки, молодой человек, сын паши, подошел ко мне и моему брату и пригласил нас, с разрешения своего отца, осмотреть гарем. Мы пошли за ним. Перед нами поднялась и тотчас же вслед за нами опустилась портьера, и мы вошли в сераль.
Через двери, выходившие из комнат в коридор, я видел очень удивленных и испуганных нашим присутствием женщин. Мы прошли в помещение, занимаемое матерью молодого человека, женой паши, и несколькими женщинами, находящимися при ней. Помещение это представляло из себя нечто вроде киоска, сооруженного в одном из углов прямоугольно распланированного садика. Женщины нам не понравились, их костюмы мы также нашли неизящными. Они приняли нас очень любезно, с любопытством рассматривали и задали несколько вопросов, но разговор не был ни оживленным, ни продолжительным.
По возвращении в Каменец я описал наш визит сестре. В этом письме можно найти все подробности, которых я теперь уже не помню.
Мы возвратились в Менджибож, который, собственно говоря, был конечным пунктом нашего путешествия, так как мы, к моему большому сожалению, не поехали до Гранова.
Отец отстранил от управления своими имениями Ивановского,
Речь идет о знаменитой Софье Витт-Потоцкой (1763—1822).
