чем к другим детям.
– А много их у тебя всего?
– Ты знаешь, – снова замялся старший восстановитель,
– по нашим меркам не много, но тебя это, боюсь,
шокирует. Всего у меня тридцать детей…
Нефедов понял, что если он будет так часто открывать
рот от удивления, то никогда не наестся.
– А сколько же у тебя тогда было жен? – спросил он.
– Жен? Отношения между мужчинами и женщинами
определяются сейчас иначе. Мужчина и женщина живут
под одной крышей до тех пор, пока вместе им лучше, чем
порознь. Могу сказать, что тридцать моих детей от
четырнадцати женщин…
22
– Ну и ну, – только и протянул Нефедов, – хотя, если так
долго жить, то, что уж тут дивиться…
– Ну, а вам, сколько лет, как вы думаете? – спросил
старший восстановитель.
– А чего мне думать? Я скажу без всяких уверток –
семьдесят пять.
– А не меньше? – улыбаясь, спросил Юрий
Евдокимович. – Вон там зеркало, взгляни.
Нефедов положил ложку и с недоумением отправился
взглянуть на себя. Теперь он уже не был уверен ни в чем,
тем более, что, и впрямь, что-то не ощущал груза своих
семидесяти пяти.
То, что называлось зеркалом, издали казалось пустой
нишей в стене, но когда Василий Семенович приблизился,
то навстречу ему вышел человек в коричневой больничной
пижаме. Нефедов сделал было даже движение
поздороваться с ним: никакой разделяющей плоскости
между отражением не было, да и отражение выходило не
зеркальным, а правильным. Таким Нефедов помнил себя
лишь на фотографиях молодости: на лице ни морщинки, в
темных, а вовсе не в седых волосах, никакой залысины.
Вероятно целую минуту он остолбенело стоял перед
красавцем – собой.
– Сколько же мне теперь… здесь? – спросил он, наконец,
кивнув на отражение, которое еще не совсем связывал с
собой. – Не помню, когда я был таким.
– Тебе тридцать лет. Ты на три года младше меня, –
рассмеявшись, сообщил старший восстановитель.
23
– Вы еще и подмолодили меня… – сказал Нефедов, – но,
ведь, простите, я помню, как меня на пенсию провожали.
Тогда мне подарили прекрасный набор ручек с золотыми
перьями…
24
– Правда, одна из них оказалась непригодной, – заметил
Юрий Евдокимович и, развеивая удивление Нефедова,
добавил. – Василий Семенович, я же главный специалист
по такому предмету изучения, как «Нефедов Василий
Семенович».
