макароны симпатичны больше:
Посыпал перцем, кетчуп – и порядок.
Но не о том. После концерта Птица –
Так про себя я звался в тот период –
Спешил рвануть с визитом к новым девкам
И трахаться «хоть сутки на пролёт»…
Я думаю сейчас: мой бедный мальчик,
Кто был с тобой тогда и кто сейчас зовёт?..
Приехал в клуб… Вода, пинцет, драконы…
На саунд-треке вроде всё нормально…
Я помню шел на сцену с первой темой.
Ребята улыбались, волновались.
Я помню боль и как ушел со сцены,
Оставив саксофон в полу валяться,
И дорогой холодный пол сортира,
И «Господи, оставь меня в живых.
Пожалуйста…»,
И мысль: ну только б не аппендицит;
Гримёрка, пол, диван, охрана – обыск,
Такси, блюётся красною струёю…
В парадной головой к стене на Петроградской
Я прошу: Звоните в Скорую…
И страшно, страшно, страшно, страшно, страшно…
Так страшно, где никто помочь не может…
Реанимация… Напротив – человек
С обрубком кровоточащей ноги…
Я в капельницах…
А в дверях… Испуганное мамино лицо…
Что вспомнить мне ещё из тех времён?
Цветным пятном осталась тётя Лора,
К которой с Колей ездили на дачу
В весёлый 63-й километр.
И Петроградская, где пелось и писалось,
Где плавали и хлопали драконы,
И мы мечтали с ним и вверх смотрели.
Где сотни тех, кого лечил и парил
Разъехались по Родинам и странам…
Бог как-то спас потрёпанную птицу,
Оставив жить…
Я бросил пить и пр., ушли драконы
И память об эмоциях прошла,
Оставив мне одно желанье – выжить.
О! Это был чудесный Новый Год в больнице!
Так больно. Шмель, зажатый дохлый внутрь окна…
Прекрасный праздник…
Я перестал играть… И пустота…
Об стену кулаками… Как жена терпела?
Как помогла мне всё-таки картинку удержать?
Чтоб жил. А жить то было нечем…
И мы с ней вместе побежали к Богу,
Пытаясь мир наш вместе с ним построить.
И дочка… Серафима родилась…
Тогда придумал я забавный метод:
Чтоб как-то на поверхность да всплывать,
Проблемы себе нужно создавать
И их решать. Но быть должны под силу.
Я начал «поступать», потом бросать.
Там было скучно всё: там рыли мне могилу
Учителя…
Но многое я взял… Когда не спал ночами,
Потом вставал и к душу в пять утра
В
