Мне только сумасшедшего дома не хватало в послужном списке! – в сердцах сказала
Женя в квадратные спины своих мучителей. Те и ухом не повели.
Огляделась. Она была не одна. В комнате небольшой тесной группкой сидели на полу
дети. Две девочки и четыре мальчика. Серьезные, неулыбчивые. Однако ни тени страха или
возмущения на их лицах Женя не увидела. Видимо к своему заточению дети относились как к
чему-то само собой разумеющемуся. Возраст малолетних заточенцев варьировался от восьми
до шестнадцати лет.
Положа руку на сердце, детей Женя не любила. В том смысле, что ее не умиляли
пухлощекие карапузы и ужасно утомляли проказы и выкрутасы особей постарше. Хотя все это
не мешало Жене ладить с племянницей – проказливым ангелом неполных тринадцати лет от
роду. Попытки договориться с детьми ни к чему не привели. Малолетние узники молчали, как
рыбки в аквариуме. Будучи самой взрослой из присутствующих, Женя поневоле чувствовала
ответственность за остальных. Что-то их всех ожидает…
Дверь распахнулась. На пороге возникли три женщины в длинных белых балахонах с
капюшонами. В руках у них свертки. В свертках оказались белые футболки, шорты, юбки,
носки! Спятить можно! Интересно, это тюремная роба, или интернатский наряд? Для интерната
Женя чувствовала себя староватой… А вот для тюрьмы – в самый раз.
За свою одежду – футболку и джинсы, Женя дралась, как раненая львица. Однако
численный перевес был на стороне противника. Шорты Жене достались рискованно короткие.
Но ей удалось их слегка вытянуть.
Заявились еще четыре дамы в белом. Детей построили попарно, Женя замыкала шествие.
Женщины окружили их со всех сторон. Все происходящее до боли напоминало ритуал.
– Хочу домой, домой хочу! – как заклинание бормотала Женя. Но силы, столь внезапно
вырвавшие ее из-под колес машины, больше не появлялись. – Пошляться захотелось! – корила
себя Женя. – Посох Странника… Сидела бы сейчас на работе… – обретенные загадочные
способности ее уже не радовали.
Шествие пересекло коридор, в полном молчании загрузилось в лифт и вознеслось на
крышу небоскреба.
На плоской крыше, по обеим сторонам алой, как кровь, ковровой дорожки стояли
молчаливые парни в черном с горящими факелами в руках… Зрелище то еще! Но почему же
так тревожно на душе?!
Молчание кончилось. Тишину нарушило низкое горловое пение. Странная, душу
выматывающая мелодия. Ни музыки, ни слов, лишь переливы голосов. Два мужских, два
женских… Дети бестрепетно ступали по дорожке, цвета запекшейся крови. В голове Жени
вдруг зазвучал весьма настырный посторонний голос, искаженный акцентом: «Инициация…
Вы
