спасибо. Совсем не хочется пить.
– Да брось, Свет, зато нервничать перестанешь.
Я покачала головой – не любитель алкоголя. Маша пожала плечами и осушила сосуд.
– Расслабься, Свет, ты же на казнь едешь, а на свадьбу. Чего так нервничать?
– Не знаю, так со всеми, наверное, бывает. Колени трясутся просто. Мам, у тебя тоже так было?
Мама кивнула.
– Да, доченька, я тоже очень переживала. Особенно, стоя у алтаря. Но волнение быстро прошло, поэтому не переживай, всё будет хорошо.
Ах, если бы…
Наконец мы прибыли на место. Отец вышел первый. Открыв передо мной дверь, он помог мне спуститься, придерживая подол платья. Папа…
На парковке возле Загса было много автомобилей. Как дорогих, так и не очень, но “Шевроле“ Антона я не заметила… Может, опаздывает?
– Мам, Антона ещё нет, он не приехал.
– Мы, видимо, быстро добрались. Надо просто подождать.
Мамочка…
–Да, Свет, до церемонии ещё десять минут, – произнесла Маша, стараясь не смотреть мне в глаза. Её хмельное настроение постепенно улетучивалось. Я заметила это, и картина постепенно начала складываться, словно паззл. Нет, наверное, я ошибаюсь. Она не могла так поступить. Или всё же могла?
Моя сказка рушилась на глазах. Мой прекрасный сон разлетался на части, оставляя на память о себе лишь груду сияющих осколков.
– А будет ли вообще эта церемония? – печально произнесла я, плюхнувшись на лавочку возле парковки. Маша с ужасом посмотрела на меня. Я всё поняла, и она почувствовала это. В её глазах читалось чувство вины, стыд. Но мне было всё равно. Мне не хотелось верить в подобное, сознание отказывалось принимать это. Я до последнего надеялась, что ошибаюсь. Надежда умирает последней, ведь так?
– О чём это ты, милая? – засуетилась мама.– Как это “будет ли она вообще”? Конечно, будет. Что с тобой? Ты просто перенервничала. Он скоро подъедет. Может, тебе водички дать? Лёш, спроси у водителя, есть ли простая вода? Или всё-таки вина лучше? Милая, чего ты хочешь? Лёш, иди же! – мама тараторила без остановки, отец метался туда-суда, не зная, что делать, а я просто смотрела на Машу. Она опустила глаза, избегая зрительного контакта. Сейчас мне хотелось расцарапать ей лицо, вцепиться в её густые волосы пшеничного цвета. Было больно и… Просто больно. – Ну же, доченька, что тебе принести?
– Ничего не надо, мам, правда, – я попыталась улыбнуться. Не вышло. Поднявшись, я поплелась в сторону дома, чем вызвала всеобщее недоумение.
– Милая, куда ты? Антон вот-вот приедет, стой! Что вообще происходит?
Я остановилась и повернулась к матери лицом. Слёзы копились где-то внутри и готовы были в любой момент вырваться наружу. Мне не хотелось, чтобы это видели мои родители. Мне не хотелось, чтобы это видела она.
– Поинтересуйся у Маши, она расскажет тебе всё, что хочешь знать. При чём, в самых ярких подробностях. Так, Маш?
