Поселок. Валентин Гуржи

      выглядывало встревоженное лицо Леночки. Нина сорвалась с места, кинулась к мужчине,

      уткнулась ему в грудь, он нежно ее обнял, вздрагивающую.

      Вскоре она оправилась, обернулась к Роберту:

      – Роб, это Александр Семенович. Леночкин папа, мой очень хороший друг. Если бы не он,

      я бы тут подохла одна и умерла от тоски.

      Мужчины скромно обменялись рукопожатием.

      Незаметно и быстро с помощью Леночки и Анатолия стол был накрыт. Все сели молча в

      ожидании команды хозяйки.

      32

      – Люди, вы пришли к нам в гости. И другой причины за столом у нас нет, – Нина тяжело

      проглотила комок в горле, – я никому не верю на слово, пока не увижу своими глазами или не

      услышу лично от Володи. А он мне говорит другое. Всегда… и сейчас тоже…

      Александр Семенович одобрительно кивнул:

      – Ниночка, ты права, – он повернулся, надеясь на поддержку к Роберту, – признать

      нерешенное, значит окончательно приговорить. Роберт?

      Роберт снял очки, прижал пальцами глаза, задумчиво промолвил:

      – Скорей всего. Нина скажи, если можешь, когда он звонил из Майами?

      Нина, застыв, молчала. Анатолий хмуро взглянул на мать, держа навису у рта полную

      ложку. Рука нервно вздрогнула и ложка с резким стуком упала в тарелку. Нина опомнилась, не