по фигуре пиджаку относился же без особого почтения, скорее как к домашнему халату; но вместе с тем отглаженные – наверняка этим же утром – брюки и ботинки, за состоянием которых определённо следят, не могли вызывать нареканий, – становилось понятно, что стоял на земле он крепко, чувствовал себя непринуждённо, однако его облик отчего-то настораживал прохожих.
– Это ли неловкость, мистер Вайткроу? Не позволишь разделить бремя твоей ноши? – спросил он, уже протягивая к одному из саквояжей руку с указующим перстом. Настоящей дружеской неловкостью было бы отказать сейчас, прервав это фамильярное намерение, поэтому Мартин лишь кивнул, также соглашаясь следовать за другом, по всей видимости, направлявшимся к гужевой стоянке.
– Что-то я разволновался, как-то непривычно много вопросов с моей стороны, не находишь?
– Я могу тебя понять, Энрико. Какие-то из греков, – возможно, ещё до почитаемой тобой античности, – делили людей на живых, мёртвых и тех, кто в море. Девятнадцатый век добавил категорию тех, кто в поезде. И даже факт прибытия на вокзал не гарантирует, что путешествие закончится благополучно, что оно вообще закончилось. Кто может поручиться, что этому стальному зверю не захочется, к примеру, вырваться из упряжи, за пределы вокзальной клети и её ажурных железных силков-опор, выяснить, куда это разбредаются перевезённые головастики, ради чего вся эта беготня, а в итоге – пробить кладку, на мгновение стать нелепым воздухоплавающим и своим глупым толстым лбом придавить несчастную, ни в чём не повинную цветочницу, ощутив среди прочих запахов катастрофы тонкий аромат полевых цветов, неестественных для самого города, но коих полно по пути сюда.
– А ты в своём репертуаре! – спустя пару секунд одобрил Энрико, слегка растянув начало фразы, хотя определённо жаждал как-нибудь остроумно парировать.
– Ну да, стоило-то всего лишь пару минут – я надеюсь, что пару – помедитировать перед циферблатом.
– Итак, как отметим приезд?
– Сегодня бы мне хотелось просто где-нибудь тихо разместиться, а пылкие знакомства, высокие градусы и жаркие тосты отложить на недельку.
– Хорошо, но как изволите это понимать: «где-нибудь»? Тебе отведена одна из упомянутых в письмах, хм, инвестиций в недвижимость. Ты мой гость, никаких скромных отелей и комнатушек, в которых тебя поглотит меланхолия, и, захирев, ты в один из дней в приступе предчувствия скорого конца выпалишь что-то вроде: «Либо я, либо эти мерзкие обои!» – Энрико был доволен тирадой, а её завершение вполне могло сойти за нокаутирующий апперкот.
– Ладно-ладно, – усмехнулся Мартин, – не буду дичиться и противиться приглашению, уговорил, хоть и не уверен, что сейчас сезон, когда душевные недуги торят дорогу телесным.
– Только не вздумай проверять эту гипотезу.
– Намёк понят.
Друзья выбрали себе транспорт. Энрико назвал вознице
