И неизъяснимое счастье, и боль, и презрение, и слабость, и стыд, и жажда жизни, и надежда на предвкушение чего-то неизведанного! Разве мог он вместить все это в себя?
Он, было, заметался в поисках ручки, чтобы выплеснуть все это разом, но вдруг… ему стало лень. Писать что-то, подбирать слова, думать…все это так сложно. Чувствовать было гораздо проще. Он закряхтел, борясь и с желанием писать, и с ленью делать это, и вдруг… закричал.
Безо всякого повода, сам того не ожидая, он заорал, что было мочи. Всю боль, всю злость на себя он вложил в этот вопль. Его протяжный, долгий крик огласил окрестности, отзвучал далеким эхом.
Камень свалился с плеч Ромео, и он повалился лицом во влажную траву. Ему снова было легко. Столько лишней, никчемной энергии выплеснулось с тем отчаянным криком. Внутри сделалась такая приятная пустота. Веки вдруг отяжелели, и он сам не заметил, как уснул.
В голубовато-белой бездне, где-то между юным розовым солнцем и бледной утренней звездой, кружились темные силуэты птиц, что наслаждались вихрями свежего ветра высоко – высоко. Они казались такими могучими и свободными, что Ромео отдал бы полжизни, чтобы разделить с ними их вольный полет. Он так хотел бы оторваться своим тяжелым телом от земли, подняться вверх, к ним, туда, чтобы познать истинную свободу.
Он наблюдал, как птицы, описывая правильные круги в воздухе, поднимались все выше и выше, к одинокому пухлому облаку, которое было ослепительно белым и кристально сверкающим рядом с их темными тенями. Ромео мечтательно вглядывался в это облако, пытался представить, на что была похожа его форма, когда обнаружил, что облако движется. Не несется вслед другим облакам, ведомое ветром, но движется само по себе. Блистая невероятной белизной, оно плавно набирало скорость, оно снижалось и, одновременно меняло форму. Облако было прекрасно. Ромео разглядел огромные белые крылья, что вдруг раскрылись, опираясь на потоки воздуха. Крылатое облако, которое, очевидно, было вовсе не облаком, медленно и величаво приближалось к земле, оно летело навстречу Ромео. Затаив дыхание от восторга, юноша ждал это изумительное нечто. Вдруг оно зависло в воздухе, замерло, словно наткнувшись на невидимую стену, которая преграждала ему путь к Ромео. Юноша напряг изо всех сил глаза. Он вдруг понял, что видел вовсе не странное облако. Ему явился…
Ромео вздрогнул, распахнул глаза, и уперся взглядом в ослепительное белое облако в ясном небе. Он тут же зажмурился и перевернулся на бок. Где-то в траве звонил телефон. Ромео приоткрыл один глаз и искоса глянул на облако. Обычное облако, похожее на толстую овцу, оно неспешно плыло по ветру, следом за своими собратьями. Ромео разочарованно вздохнул: видение исчезло, и он даже ничего не успел понять.
Он вяло потянулся за трубкой, которая валялась в полуметре от него. Он поднес ее к уху. Тут же на него обрушился шквал маминых эмоций: «Боже, Ромео! Ты где? Почему в такую рань? Куда ты поехал? Почему не сказал мне?! Почему окно в кухне открыто, ворота гаража
