серию простых прямых ударов и выдала сейчас мышечная память. Он шел вперед напористо, как танк: где бил, а где и просто давил кулаком, пытаясь пробить защиту Макара. И ему это удалось. Ошеломленный противник упал, стукнувшись затылком о дверной косяк, и Севастьян навалился на него, обхватив руками шею.
Но Макар снова изловчился ударить его головой. На этот раз удар оказался более слабым, но все равно на какое-то время Севастьян потерял контроль над собой и поэтому вдруг оказался под противником. Макар сжал его голову руками, с силой оторвал от пола и резко ударил об него. От боли у Севастьяна померкло сознание, а Макар продолжал бить его затылком о пол, второй раз, третий… Он мог бы его убить, если бы отчаянное упрямство не взорвало Севастьяна изнутри. Он и сам не понял, как это у него вышло, но Макар снова вдруг оказался под ним. И он сам ударил его лбом в переносицу, потом левым локтем в челюсть, затем правым туда же.
Макар бешено взревел, в неистовстве схватил Севастьяна за грудки, опрокинул на бок, заставив левым виском удариться об острый угол перевернутого кресла. Это был очередной нокаут, но в Севастьяна будто бес вселился. Он вскочил на ноги, рывком оторвал от пола тяжеленное кресло и поднял его над головой, чтобы обрушить на врага. Макар находился в проигрышном положении. Он лежал на боку, опираясь на локоть, и ничем не мог защититься от убийственного удара. Ничем, если не считать ствол пистолета, который смотрел точно на Севастьяна.
– Стоять! – заорал он.
Вовремя осознав опасность, Севастьян застыл как вкопанный. Однако кресло оказалось настолько тяжелым, что его невозможно было удержать на весу, и ему пришлось сместиться вправо, чтобы самому не оказаться погребенным под этой тяжестью. Но кресло все равно ударило его по ноге, да с такой силой, что Севастьян растянулся на полу… Кажется, он что-то себе сломал и, похоже, не сможет подняться…
Зато Макар встал на ноги. Тряхнув головой, он снова наставил на Севастьяна пистолет.
– Знаешь, почему я тебя не убил?
В ответ, стиснув зубы, Севастьян сдавленно простонал. Больно! Как же больно!..
– Потому что я не передернул затвор, – не дождавшись отзыва, глумливо скривился Макар.
И резким движением дослал патрон в патронник.
Но на руке у него повисла Полина.
– Не надо! Ну пожалуйста! – визжала она.
– Да не буду я его убивать, – мотнул головой Макар. – Руки только марать…
Он опустил руку с пистолетом, обнял Полину за талию, привлек к себе.
– Ты проиграл, парень. Проиграл по всем статьям. И мой тебе совет: будь мужиком, умей проигрывать. Это даже не совет. Это последнее предупреждение… Ты меня понимаешь?
Зажмурившись от невыносимой боли, Севастьян кивнул. Он действительно проиграл, и даже не столько физически, сколько морально. Да и физически он раздавлен. Наверняка у него перелом бедренной кости…
Но, как ни странно, на ноги он смог подняться без посторонней помощи. Полина так страстно
