свое родство с ним, и потому быстро зашла в дом и поднялась на крышу. Он все еще был там.
Его всегда прямая спина согнулась, пальцы отпустили гитару, цилиндр валялся на боку в луже. Что могло заставить его прекратить играть?
– Тебе больно? – решилась спросить Эрика. Теперь, когда Музыкант был на расстоянии вытянутой руки, она помнила его насмешливый голос и неловкие жесты. Мысль о его боли пугала, ей хотелось защитить его, помочь, успокоить…
– Там внизу, кажется, глинтвейн варить собираются, – с неподдельным интересом сообщил он.
– Дурак ты, – со смехом ответила девушка, – пойдем, у нас дома тоже есть.
– И свечки есть? – Музыкант обернулся, сияя счастливой улыбкой.
– И свечки, и тыква.
Он поднялся с крыши, с удовольствием разминая затекшие ноги, и обнял ту, которую забыл и искал так долго. Она легко взъерошила светлые длинные волосы и в очередной раз подумала: «Хорошо, когда младший братишка загадочный музыкант. Плохо, что иногда он становится слишком загадочным и забывает, кто он, и тогда я тоже забываю его. Ведь если он сам себя не знает, как может знать его о нём кто-нибудь еще, хотя бы и я?».
– Слушай, а что все же дают черные розы? Раньше у тебя их не было, – поинтересовалась Эрика, разливая по чашкам горячий глинтвейн.
– Жают вожмофность фамому управшать швоей жифью – неразборчиво пробурчал он, уплетая за обе щеки традиционные сладости. – А вот почему никто их не берет, я не знаю. Словно люди хотят, чтобы за них все решил кто-то другой.
ОКТЯБРЬ
Этот октябрь особенный, этот октябрь –
сказка,
Как и положено, с ведьмой, доброй, но
в страшной маске.
Этот октябрь – книга на желтых кленовых
листьях,
Переплет из ягод рябины, написана старой
кистью.
Этот октябрь – пунш, из яблок, бадьяна,
корицы,
Из сладко пугающих снов, растаявших
на ресницах.
Этот октябрь, как песня, сыгранная
на скрипке,
По струнам сиреневой ночи смычком из
твоей улыбки.
Этот октябрь – праздник, с конфетами и
кошельком,
Созданный для того, чтобы спасти
свой дом.
Этот октябрь – свечка, горящий фонарь
на ветру,
Путеводной звездою светит. Видишь?
Я тебя жду.
Только, пожалуйста, руку крепче держи,
Правду поведай, без недомолвок и лжи,
Разбей со мной вместе стены и витражи,
Заключившие счастье в память и миражи.
В
