style="font-size:15px;"> Митя подозвал официанта.
-Будьте добры, позовите какую-нибудь девушку из вашего персонала. у моей подруги некоторая неловкая проблема.
-Одну минуточку! бодро отчеканил официант и отошёл в сторону.
Девушка пришла незамедлительно. Кристина ей на ушко что-то шепнула и официантка, улыбнувшись, произнесла:
-Да, я вас поняла. Идите за мной, пожалуйста!
В дамской комнате Кристина исправила неловкость. Белоснежная прокладка выручит в эти критические дни, которые есть настоящее проклятие праматери Евы. В эти же минуты она приняла одно из самых судьбоносных решений в своей жизни и кто скажет, что это чисто женская процедура не стала поводом всё обстоятельно обдумать; а, поспешив, не произошло ли бы всё по-иному? Но тогда эта история не была бы написана.
Вернувшись за стол, Кристина пригубила глоток вина и массируя большой палец левой руки, сказала, извиняясь:
-Простите меня, Митя, за некоторую неловкость. Я виновата перед вами.
Митя погладил её волосы, о чём-то задумавшись. Он ждал ответа.
-Я согласна, – услышал он наконец. – Видно что вы порядочный человек, хотя в некотором роде оригинальный. Думаю, я удовлетворю ваше желание сыграть в любовную игру. Я обожаю игры, но только не те, где на кону стоит жизнь.
В бокалах плавал сверкающий хрусталь.
-Я не собираюсь забирать твою жизнь, а желаю её преобразить, добавив в неё некоторые черты страсти и любви…
-Только не говорите мне про любовь! – взмолила девушка и провела пальцем по кончику носа Мити.
Скрипка замолчала.
-Когда наступает тишина, мне становится грустно, – закапризничала Кристина. – Давайте танцевать, а, Митя?!
И они закружились под одну им известную музыку, вызывая восхищение у работников ресторана и немногочисленных посетителей. Они нашли друг друга и были неподдельно счастливы.
ГЛАВА 4
Кристина лакомилась первым уличным мороженным, полукружием ладони укрыв белый сладкий молочный снег в шоколадном вафельном стаканчике от дорожной пыли, летящей к остановке городского транспорта. Подошёл её автобус, девушка дожевала вкуснейший вафель и сразу же купила билет у прыщавой контролёрши.
В автобусе стоял тяжёлый смог уставших от июньской жары людей, ждущих своего часа, чтобы принять ванну, выпить освежающего напитка и уткнуться в рыло телевизора. Кристина стояла в заду автобуса, мотор которого сквозь днище извергал пылающий жар. Пошло много лет, советская эпоха сменилась псевдодемократией, а вонючие маршрутки остались прежними – с теми же контролёрами с плохой кожей и матерящимися водителями, ведущими обрыдлый транспорт в каком-то полубреду, считая оставшиеся месяцы до пенсии.
На остановке у Городского музея вошли три молодых парня в чёрных футболках и щупленький, с пропитым лицом токарь по кличке Фонарь, когда-то поднимавший
