style="font-size:15px;"> Штурман (тихо): Не показалось. Так оно и есть. Он – пилот, но пилот потерявший управление и контроль над собой. Жаль, что он оказался таким, неготовым к обычной жизни. Он был бы готов скорее к войне, а тут… Знаешь, иногда мирная жизнь сложнее, чем война. На войне вот ты, а вот – враг, а тут эдакое коварство, скрытое под обыденностью. Маленькие испытания каждый день. Они такие маленькие, что мало кто их замечает. А мысли текут, а поступки совершаются. Кап, кап, кап.
Пилот вздыхает: Знаешь, когда на него накатило, он мне сказал: «Ты думала я каменная стена, а я оказался просто картонкой»
Штурман (ворчливо): Опять она? Жалость? Скверное чувство. Чего совсем распереживалась-то? Любви-то всё равно не было никакой. С твоей стороны уж точно. Напридумывала просто себе всякого. Короче, не переживай! Сейчас ты всё сделала правильно, и так это слишком долго тянулось. Это не твой человек, ты же знала. Ну, или догадывалась.
Пилот: Да, слишком долго. Любви не было, догадывалась. Зачем я вообще?
Штурман (ворчливо): Зачем, зачем. Затем, что кто-то мне говорил, мол, всё надоело, отстань от меня, хочу быть просто человеком, жить нормальной человеческой жизнью и тому подобное. Было?
Пилот: Было…
Штурман: Вот и получила, чего просила – нормальная человеческая жизнь. Всё по среднестатистическому человеческому стандарту! В общем, всё как у людей! Идеальное исполнение твоего «заказа», тебе так не кажется?
Пилот: Кажется…
Штурман: Ладно, не куксись. Ничего не бывает зря. Зато новый опыт, и новые уроки и, в принципе, без особых потерь. Поверь мне, бывает гораздо хуже.
Пилот: И какие уроки?! Нафига всё это было надо!? О чём я думала!? Дура!
Штурман: Здрасьте пожалуйста! Теперь у нас самобичевание началось. Уроки какие спрашиваешь? Что ж повторим?
Пилот: Да что повторять то, было всё как у всех, сам же сказал. И этот страх, страх, страх вечно гонит. Страх чего-то не успеть, страх чего-то недополучить, страх, что годы уходят.
Штурман с улыбкой продолжает: Годы уходят, годы проходят, а у тебя всё не как у людей?
Пилот (вздыхая): Да! Всё не как у людей. Страх одиночества.
Штурман (шутливо): Одиночества? А как же я!? Я же с тобой!
Пилот: Да перестань ты! Мне не до шуток. Ты же понимаешь, о чём я говорю. А тут ещё померещилось чего-то в нём. Думала, а вдруг.
Штурман: Я же сказал, не померещилось.
Пилот продолжает, не слушая штурмана: Но на поверку, одиночество вдвоём оказалось гораздо хуже. Вот она тебе – обычная стандартная, как ты сказал, СРЕДНЕСТАТИСТИЧЕСКАЯ, человеческая жизнь. Не хочу так, не могу. Если кого-то это устраивает – это их выбор, а мне такое не нужно. Жить, вообще, стоит только ради любви, всё остальное здесь чушь, не стоящая ломанного гроша!
Штурман (улыбаясь): Любовь? Так её можно прождать знаешь сколько! А как же годы? Уходят ведь? Не страшно?
Пилот вдруг иронично усмехнулась: Представь
