булавкой, прилагавшейся к нему, и спрашивает: – Как твои дела?
– Я чувствую себя лучше, – отвечает Туне. Она больше не потеет; по-прежнему бледная, но лицо уже начинает розоветь. – Ничего страшного, выживу.
Эмми улыбается ей.
– Замечательно.
Я наблюдаю за общением этой парочки, и мной овладевает странное, не совсем приятное чувство, в котором к беспокойству примешивается нечто похожее на ревность. Прикусываю себе щеку.
Роберт возвращается с маленькой обшарпанной фляжкой Эмми, которую я уже видела накануне вечером. Туне с благодарностью принимает ее и делает несколько больших глотков. Лично я не уверена, что это хорошая идея, но воздерживаюсь от комментариев.
– О’кей, послушайте, – говорит Эмми и, поднимаясь, отряхивает руками грязь с коленей. – Может, нам взять паузу и успокоиться немного? Перекусим малость и обсудим, как нам действовать дальше.
– Верно, – поддерживает ее Роберт.
У меня такое чувство, что мне самой следовало сказать это; будто она украла мою реплику. Ведь это же я – руководитель проекта, а не она. Но Эмми уже пошла за всем необходимым для обеда, а Роберт последовал за ней. Реагировать поздно.
Я смотрю ей вслед, пока она идет к их фургону. Неприятное ощущение все еще не покидает меня.
Не могу вспомнить, слышала ли я сама какие-то звуки в своей рации. Уж в любом случае никаких стонов…
Но если они не слышали ничего, почему побежали назад? Откуда могли узнать о травме Туне?
Я видела кого-то на первом этаже.
Могла ли идти речь о чем-то помимо игры воображения?
Могли это быть Эмми и Роберт?
Но если так, то по какой причине?
1 декабря 1958 года
Любимая Маргарета!
Счастливого первого адвента[3]! Или, пожалуй, мне следовало написать «второго»? Ведь сейчас, когда ты читаешь мое письмо, этот день, конечно, уже пришел и ушел…
Он был таким приятным, этот день… Казалось, все шло почти как обычно. Я даже чуть ли не ждала, что папа, встав из-за стола утром, пойдет на работу, но этого он, естественно, не сделал. И все равно выглядел довольным – давно я не видела его таким радостным. Мама напекла на завтрак булочек с шафраном. Ты бы очень гордилась мною: я предложила отнести одну из них вечером Биргитте, причем исключительно сама, пусть мама даже совсем не заикалась об этом! Но она сказала, что Биргитта все равно не станет ее есть. Ведь она питается лишь своей холодной курятиной, лепешками и смородиновым соком. Однако мама улыбнулась и погладила меня по щеке, а также похвалила за хорошую идею и добавила, что обычно мы все равно приносим ей мягкое имбирное печенье и что это, конечно, в духе рождественских традиций. Мы пошли туда вместе. И даже Биргитта казалась более радостной, чем обычно. Мы с мамой пели для нее рождественские песни, и она вроде как пыталась подпевать нам…
Однако, ах!.. Я не могу сдержаться. Мне надо рассказать тебе нашу главную новость! (Пожалуй, мама уже сообщила об этом? Хотя нет, вряд ли, она никогда
Адвент – название предрождественского периода, принятое в среде христиан католической церкви и некоторых протестантских деноминаций. Имеется в виду первый день данного периода.
