большие окна деревянного дома с закруглённой центральной частью смотрело море. Из какой-то двери появилась странная женщина, она была ни стара, ни молода, от сорока пяти до шестидесяти лет, или даже больше. Словом, неопределённого возраста, довольно стройная, с седеющими волосами в парадной, ярко-красной кофте, вышитой гладью геометрическими узорами. Она походила на татарку, но только с голубыми глазами, могущественную правительницу феодальных времён, со всеми полагающимися украшениями, вышивкой, яркими цветастыми тканями и уверенным, свободным лицом.
– Позвольте вас представить друг другу. Это мама Макса, безраздельная владычица дома и наша кормилица, – быстро говорила Марина, – а это наша новая знакомая, Мария Дмитриевна Лытневская, юный почитатель поэзии. Она живет неподалёку, так что комната ей не нужна, тем более, что они и так все заняты, – зачем-то добавила Марина.
Маша не очень разобрала, о каких комнатах речь, но была тронута. Она благодарно улыбалась, изучая почтенную, свободную хозяйку дома, совсем не похожую на её строгую, собранную маму, а больше походившую на атаманшу. Маша немного смущалась, оттого одновременно с приветствиями разглаживала воротничок на своём платье.
– Зовите меня просто «Пра».
– Разве вы уже успели стать прабабушкой? – наивно спросила Мария и тут же одернула себя за столь неблагопристойную ребячливость.
– Пра – от «праматерь». Прародительница, так вам будет удобнее, так меня называет вся молодёжь. У Макса даже есть сонет на эту тему, он так и называется «Пра».
– У вас очень красивый и… необычный дом, похожий на корабль, внутри он ещё красивее, чем снаружи.
– Я сама его строила на свой вкус, Макс мне не мешал.
Откуда-то пахло то ли борщом, то ли тушёной говядиной с кислой капустой, Маша точно не разобрала. Видно было, что хозяйка одновременно умело управляется со всеми этими кулинарными обязанностями и успевает принимать гостей, весь её вид говорил о какой-то мужской твёрдости, непреклонной проницательности, несмотря на свою худощавость. Маша подумала, что такая женщина собьёт спесь с кого угодно, но отчего-то совсем не испугалась, а, наоборот, как-то приободрилась. Макс не был похож на свою мать, так, во всяком случае, показалось Марии, в нем, несмотря на грозную внешность, больше было женской мягкости.
Маша бродила по этому большому дому, населенному удивительными людьми. Много маленьких, побелённых комнат, смотрящих окнами то на море, то на вулканический массив горы, то на остроконечную скалу. Она поднялась по деревянной лестнице в двусветную башенку, в которой располагалась художественная мастерская, весь второй этаж был занят полками книг до самого потолка. В нише, между диванами стоял алебастровый слепок египетской царицы, с восточным лицом и загадочной улыбкой на полных губах. Вокруг – полки с кистями, красками, акварелями, кусками базальта и какими-то корневищами. В открытое высокое окно
