чудесная: небольшой мороз, яркое солнце. Хотелось улыбаться и гулять. Чем, собственно, и собиралась заняться Сесилия. Но появление мобиля интуитивно насторожило девушку, заставило ее нахмуриться. В их Уликсе – и мобиль? Здесь даже глава города не может позволить себе подобную роскошь, поэтому ничего удивительного не было в том, что по мере продвижения мобиля по улочке занавеси на небольших, аккуратных домиках отодвигались в сторону, и в окна выглядывал любопытствующий люд.
А уж когда мобиль остановился напротив калитки, ведущей к дому Сесилии, ее сердце оборвалось. Не к добру. Это была первая мысль, посетившая девушку. Так и оказалось.
И вот спустя неделю она стоит, прижатая к стене, ее горло сдавливает широкая мужская ладонь, все тело словно парализовало, в ушах от неожиданного нападения стоит шум, мешающий нормально слышать и анализировать происходящее. Страх, дикий, настолько сильный, что с ним невозможно бороться, овладел девушкой, и вместо того, чтобы попытаться взять себя в руки, она поддалась панике. Захотелось закричать. И лишь антрацитовые глаза, сверкающие злобой, разделенные преломлением света на множество мистических осколков, удерживали ее от того, чтобы не совершить самый последний опрометчивый поступок.
На задворках разума промелькнула мысль, что у нее на шее останутся синяки. Если, конечно, он ее не задушит…
– Пу… пустите, – прохрипела Сесилия, все же совладав с собой.
Ее предупреждали, что он вспыльчив. Но чтобы настолько… И это представитель высшего общества! Элита! Тот, кто вершит судьбу миллионов, кто принимает законы, кто решает, как им жить! От таких лучше держаться подальше, а не соваться к ним в самое пекло.
Она сунулась…
Казалось, мужчина не слышит ее. Он, продолжая гневно сверкать глазами, навис над ней, грозясь полностью поглотить и раздавить. Сесилии, чтобы не быть попросту задушенной, пришлось действовать. Она подняла руку, обтянутую черной перчаткой, и попыталась отцепить чужие пальцы от своего горла. Тщетно.
– Говори!
Очередной рык заставил Сесилию еще сильнее побледнеть. Она бы сказала, если бы ее отпустили и позволили хотя бы немного отдышаться! Перед глазами в фееричном хороводе задергались черные мошки.
Видимо, что-то произошло с ее лицом, потому что захват резко оборвался. Мужчина, нецензурно выругавшись, сделал несколько шагов назад, но не отошел далеко, оставив между ними минимальное расстояние и продолжая нависать над ней своей поистине огромной фигурой.
Как только давление на горло исчезло, Сесилия хрипло выдохнула воздух, а потом жадно принялась хватать его пересохшими губами. Не спасал клубничный бальзам для губ. Кое-как найдя ладонями опору в виде стены за спиной, Сесилия закрыла глаза. Лишь бы не упасть в обморок, иначе он ее точно придушит. И прикопает в огромном саду. Причем Сесилия не сомневалась – могилу будет копать сам.
С него станется.
С губ мужчины сорвался рык, заставивший Сесилию резко распахнуть глаза и вспомнить, зачем она пожаловала в логово зверя. Другой ассоциации с хозяином дома у нее пока не
