лишь трепет рваной парусины да прерывистое дыхание отца. Парень не хотел об этом думать, он лишь укорял себя за трусость, проявленную во время пиратского набега. Когда на горизонте показался чёрный флаг, капитан велел ему спускаться в трюм и спрятаться, пока всё не закончится. Он так и сделал. Сидя в тёмном углу, он слышал канонаду пушек, яростные крики людей и лязг металла. Он слышал смех пиратов, выносивших из трюма тюки с товаром. Ещё юнга отчётливо слышал имя: Джим Сейлор. Парень вжимался в угол с таким страхом, что не заметил, как всё кончилось. Прижимая ладони к голове, он только шептал: Джим Сейлор, Джим Сейлор, Джим Сейлор. Его не заметили только чудом.
Здесь, на шканцах,5 он и нашёл отца, когда, наконец, вылез из трюма. И теперь склонившись над умирающим отцом, парень твердил лишь одно: «Я отомщу за тебя».
– Нет, Шани. Оставь эти мысли, – капитан нашёл в себе силы, и прижал ладонь сына ещё крепче, будто пытаясь запомнить ощущения и унести их с собой. – Прости меня, сын. Прости за всё. Прости за то, что на протяжении четырнадцати лет внушал тебе мысль об отмщении нашему врагу, который разорил меня однажды. И вот теперь разорил опять. Ты должен забыть о нём. Прости меня за имя, что я дал тебе сгоряча. Обещай мне, Шани, что…, – капитан зашёлся в кашле и снова потерял сознание.
Шани опустил голову на грудь отца. Он уловил слабое биение сердца. Вимал был ещё жив, но пробыл в беспамятстве дольше обычного. Когда он очнулся, то увидел голову сына у себя на груди. Капитан снова сжал руку сына. Шани поднял влажные глаза.
Обещай, сын, что оставишь затею, которой по своему малодушию я когда-то заразил тебя. – Вимал глядел на Шани туманным взглядом. Взглядом человека, чья жизнь подходит к концу. – Выполни просьбу умирающего отца, мальчик мой. И самое главное – выживи. Я знаю, ты сможешь. Я дал тебе все свои знания морского дела.
– Я обещаю тебе, отец, – глаза юнги высохли и в один момент стали такими, какими Вимал помнил их – ясными и пронзительными. Вимал улыбнулся. Улыбка застыла на лице капитана торгового судна навсегда. Дыхание его замерло на вдохе, и безжизненные руки отпустили сына. Слёзы на глазах юнги больше не появлялись.
Альбатрос, расправив свои огромные крылья, взмыл в небо, унося души матросов на небесный корабль, который вот-вот отчалит в райское плавание по небесному морю.
ГЛАВА 3
На Мадагаскар
Времени, чтобы горевать возле тела отца, у Шани не было. Корабль медленно, но неуклонно погружался в воду. Нужно было торопиться. Юнга поднялся, оглядел корабль. На бриге не было ни шлюпок, ни что-либо напоминающее плот. Всему виной непредусмотрительность капитана, который был уверен, что молния в одно место дважды не бьёт. Будучи однажды жертвой пиратов, Вимал, вместо того, чтобы учесть сегодня горький опыт прошлого, верил в невозможность повторения событий многолетней давности. Всё свободное место капитан забивал всевозможными тюками и свёртками
Другое название квартердека.
